Георгий Чернявский - Франклин Рузвельт

Конечно, в таких отчетах Рузвельта было немало похвальбы, но она основывалась на фактах, цифрах, сопоставлении и не только давала руководству компании реальную картину дел, но и являлась выражением его удовлетворения деятельностью на новом для него поприще большого бизнеса.

Переписка Рузвельта с руководством компании свидетельствует о том, что обсуждались в основном не дела, непосредственно затрагивавшие интересы бизнеса, а личные связи и контакты, возможности оказать влияние на того или иного деятеля — конгрессмена, правительственного чиновника, представителя администрации штата Нью-Йорк. Правда, это дало основание некоторым дельцам Уолл-стрит, недружелюбно относившимся к Рузвельту, упрекать компанию в том, что, оплачивая его услуги, она выбрасывает деньги на ветер {169} 169 См.: Freidel F Op cit. Vol. 2. P. 138. . Это было явно несправедливо, ибо он приносил немалую пользу не только в политическом, но и в чисто деловом смысле.

Но и этого трудоголику Рузвельту казалось мало. Параллельно с работой на финансовую компанию он стал сотрудничать с юридическими фирмами. Вначале это было партнерство с адвокатами Гренвиллем Эмметом и Лэнгдоном Марвином, занимавшимися делами о недвижимости, завещаниями и т. п. Фирма считалась престижной — достаточно сказать, что размещалась она на Уолл-стрит. Но скоро работа там Франклину наскучила. Он стал пренебрегать ее делами, относился к ним с прохладцей, что дало основание Марвину в сердцах заявить, что Рузвельт — плохой юрист, что он никогда не доводит дело до конца {170} 170 См.: COHP. Frances Perkins. .

В конце 1926 года Франклин договорился о партнерстве с еще одним юристом — Бэзилом О'Коннором, с которым стал заниматься делами, связанными с муниципальными и чисто политическими вопросами, что в значительно большей степени соответствовало его характеру и склонностям. Постепенно с О'Коннором установились подлинно дружеские отношения.

Несмотря на тяжелое состояние здоровья, жизненный и политический опыт Рузвельта обогащался. Этого, однако, нельзя сказать о чисто материальной, финансовой стороне жизни его семьи. Оказалось, что годы, проведенные в Вашингтоне, привели к значительному сокращению средств, которыми она могла располагать. Не привыкшие считать деньги Рузвельты вынуждены были констатировать, что их расходы множатся, а доходы, особенно во время послевоенного экономического спада, стали существенно сокращаться.

Подрастали дети, им необходимо было — по традиции, принятой в семье, — давать образование по самому высокому разряду. А расходы на пятерых юных Рузвельтов при всей личной скромности, к которой их приучали, были немалыми. Огромные деньги уходили на лечение Франклина — новейшие препараты, оборудование, помощь тренеров и т. п.

Не случайно в переписке Рузвельтов в двадцатые годы возникла и затем стала привычной финансовая тема. Элеонора жаловалась, что порой даже приходится экономить на чем-то, чтобы оплатить многотысячные счета от всевозможных поставщиков, которые исправно поступали в Гайд-Парк. Порой ситуация становилась настолько острой, что приходилось прибегать к чрезвычайным мерам. В январе 1925 года Франклин вынужден был расстаться с несколькими старинными океанскими картами, которые были проданы на аукционе за немалые суммы.

Разумеется, Рузвельты не перешли в более низкий социальный слой, тем более не стали бедными. Они оставались, так сказать, в среднем слое высшего общества США, следовавшем за собственниками гигантских корпораций. Но им действительно приходилось теперь относиться к собственным расходам и возможным доходам не столь беззаботно, как раньше.

Работая в финансовой компании и юридических фирмах, накапливая таким образом опыт в бизнесе, Рузвельт участвовал в делах, связанных с ценными бумагами. Он то ли внезапно, то ли постепенно пришел к выводу, что игра на бирже — это не просто средство получить дополнительный, подчас немалый заработок (или же потерять средства в случае неудачи), но и увлекательное, азартное занятие, чем-то напоминающее шахматный турнир, требовавшее тщательного учета разнообразных факторов, соотношения сил, возможных действий партнеров или соперников, но в то же время сопряженное с немалым риском. Франклин знал примеры того, как игроки на бирже наживали огромное состояние.

Особенно в этом смысле прославился в первой половине 1920-х годов Джозеф Кеннеди — человек с авантюрной жилкой, бонвиван и отчаянный делец. Сын ирландских эмигрантов, обосновавшихся в Бостоне, Джозеф смог понравиться дочери мэра города Розе Фитцджеральд ив 1914 году женился на ней, имея за душой «капитал» не более десяти тысяч долларов. Через десять лет он превратил их в шесть миллионов, став совладельцем сталелитейной компании «Бетлехем стил» и умело играя на бирже.

Франклин внимательно следил за этим весьма удачливым дельцом, который сам не чуждался политики и был связан с Демократической партией. Познакомились они еще в бытность Рузвельта заместителем министра, причем при не очень приятных обстоятельствах. Корпорация «Бетлехем стил» выполняла заказ на строительство кораблей для Аргентины. Оплата не была произведена своевременно, и Кеннеди отказался передать аргентинцам корабли. Рузвельт же пригрозил, что корабли будут заняты государственными чиновниками насильно, и лишь тогда по совету компаньонов Кеннеди пошел на попятную {171} 171 См.: Beschloss M. Kennedy and Roosevelt: The Uneasy Alliance. New York, 1980. P. 46. .

Однако в 1920-х годах между Рузвельтом и Кеннеди установились личные отношения. Они встречались в домашнем кругу и подчас бурно спорили по актуальным внутренним и международным вопросам, причем Франклин обычно занимал более либеральную позицию, а Джозеф — более консервативную.

Уговаривая Рузвельта идти на рискованные финансовые комбинации, Кеннеди как-то сказал: «Надо получше использовать это, прежде чем они введут закон, чтобы это остановить» {172} 172 Цит. по: Renshaw P. Op. cit. P. 45. . Видимо, эти слова запомнились его собеседнику. Позже именно Рузвельт в качестве президента предпримет ряд шагов по стабилизации фондовой биржи, чтобы не допустить опасных финансовых игр, способных буквально в считаные дни подорвать всю денежную систему страны.

Пока же сам Франклин, участвуя в биржевых спекуляциях, обычно добивался лишь сравнительно небольшого успеха. Правда, однажды он существенно прогорел — пытаясь сыграть на быстрых изменениях курса германской марки после тяжелейшего финансово-экономического кризиса в Германии 1919—1923 годов, просчитался и потерял немалую сумму.

Оказалось, что, обладая уже значительным экономическим и политическим опытом, будучи тонким наблюдателем хозяйственных процессов, Рузвельт не имел некой «внутренней жилки», инстинкта биржевого дельца и не достиг успехов, подобных тем, которыми прославился Джозеф Кеннеди.