Николай Рерих - Листы дневника. В трех томах. Том 3

В Вашем письме много радости. Так и должно быть поверх всех бурь и невзгод. Действуйте бодро по местным условиям, сама действительность покажет лучший исход. Знаем, что сделаете все как лучше. Очерк Знамени Мира в память милого Спенсера пришлю. Для ускорения включу по-английски из бывших статей.

Пусть будет Дедлей председателем Комитета "Знамени Мира". Так и отплывайте в новое плаванье. Если наладятся отношения с Еременко — хорошо. Вам виднее, когда лучше дать мои обращения к членам. В конце концов, они касаются всех — и Агни Йоги, и АРКА, и "Знамени Мира". Зов о Культуре общечеловечен. А сейчас он нужен неотложно. Только что пришел пакет с письмом Дедлея к членам АРКА за Октябрь. Письмо звучит прекрасно и дельно. Такие письма должны целиком входить в отчет АРКА — ведь они и есть часть отчета. Вот всякие критиканы взяли бы да и сделали такое же полезное. Спрашиваете, как быть с помещением, не купить ли дом? Думается, что У ид должен знать эти местные условия. Так все переменчиво.

Пусть "Пантелей" у Вас висит с прочими картинами. В Археологический Институт две картины были даны при Магоффине и висели в колледже, где преподавал преемник его, кажется, Лорд по фамилии. Название колледжа не помню. Хорошо бы их выставить у Вас, тем более, что Институт не провещился. За десять лет они не прислали сюда своих изданий, а я ведь пожизненный член и был вице-председателем. Неужели они ничего больше не издают? По нынешним временам все возможно.

Итак, пошлем Новому Году наказ, чтобы был добрым, чтобы не столько о войне, сколько о мире заботился. Привет друзьям, а самым лучшим — самый большой привет.

1 января 1946 г.

Публикуется впервые

Горы разукрасились снегами, так все красиво, что не понять, зачем люди оскверняют свое достояние. Давайте так сделаем, чтобы в каждом письме было что-нибудь радостное. Вот в Вашем описании собрания 17 Ноября была радость. Инге прислала тоже радостное описание, и мы радовались, как сердечно она описывала деятельность Зины. Даже в напряженное время можно усматривать радость. Да, да, давайте устроим в каждом письме рассадник радости. Знаем, что на льду цветы не растут, пусть же лед растает под сердечным теплом. Самые "неразрешимые" проблемы просветляются радостью.

Помню, в С.Франциско было и парадно, и почтительно, и все же безысходно. Три раза ходил смотреть "Мушкетеров". Думал, коли они обернулись, то и на нашей улице будет праздник. И был праздник! Радость — добрый магнит. И письмо Ильи тоже очень хорошее. Он понимает задачи Знамени Мира, именно теперь, когда многие ищут решение мировых задач. А что же может быть реальнее, нежели разумно понятая и примененная Культура? Пусть будет у сотрудников доброе сознание: если кто что сделал, значит, он действовал по способности и по местным условиям.

Только что начал очередное письмо, как пришло письмо из Амторга, копию его Вам прилагаю, так же, как и копию моего письма к Гусеву для Вашего полного ознакомления с этим многозначительным известием. Как видите, Вам придется созвониться и повидаться с Гусевым. И, конечно, это свидание будет началом хорошей дружбы. Вы понимаете, как заботливо и благожелательно нужно осведомить Гусева о том, что дело с картинами осложнено агрессией и захватничеством Хорша, который нарушил доверие наше и большинства Трести. Не следует говорить, что картины эти невозможно приобрести — пусть этот вопрос остается открытым. Действительно, ведь мы и сами не знаем, как обернулось бы дело с декларацией 1929 года. Весьма возможно, что Хорш примет с помощью "покровителя" такие злостные меры, что самые благие намерения декларации могут быть опрокинуты. Естественно, Вам придется осветить захватническую деятельность Хорша. Конечно, Вы не будете вдаваться в чрезмерные подробности, чтобы не затемнить главное, а именно желание Комитета по делам искусств иметь картины для музеев СССР. Вы знаете, как люди быстро устают от подробностей не близкого дела и разочаровываются. Между тем Вы видите из моего письма Гусеву, насколько я сочувствую желаниям Комитета по делам искусств. Вы скажете также, что для охраны этих картин существует особая Корпорация, в которой Вы и друзья принимаете участие и которую Хорш пытается обойти. Теперь из конца письма Амторга можно видеть, что Комитет по делам искусств интересуется не только этими [картинами], но и вообще моим искусством, поэтому я сообщаю Гусеву, что у нас здесь, в Гималаях, находится большая коллекция моих картин, упоминание о которых Вы найдете в копии моего письма. Имейте в виду, что это обстоятельство чрезвычайно важно, которое должно быть доведено до прекрасного заключения. Действительно, было бы прискорбно, если бы здешние картины распылились по чужим землям, а не сделались бы достоянием русского народа. Также Вы обратите внимание на заключительные слова моего письма о готовности служения на Родине и, со своей стороны, подкрепите их известными Вам формулами о моей любви к Родине. Может быть, будет уместно и дать ему список статьи из журнала "Мысль", которая у Вас имеется. Если бы явился интерес к моей семье, то следовало бы упомянуть о Юрии и его необычном знании восточных языков и огромном историческом труде "О Народах Средней Азии", который он не может закончить здесь из-за недостатка материалов, и в этом Родина могла бы прийти ему навстречу — ехать он всегда готов. Также, наверно, будет речь и о таланте Святослава, который сейчас является, несомненно, лучшим портретистом. Видите, какое важное обстоятельство надвинулось. И Вы чуете, с каким нетерпением мы будем ждать последующего. Главное, следует подчеркнуть в беседе значительность и красоту последних здешних картин, которую так оценивают здешние критики и музеи, а также и наше постоянное желание работать на Родине.

Вот, какими важными обстоятельствами начинается 1946 год. Пусть он окажется годом благого строительства. Привет друзьям — посылаем это письмо вне очереди для ускорения. По получении этого письма немедленно созвонитесь с Гусевым и, надо думать, что он уже получит мое письмо одновременно.

2 января 1946 г.

Публикуется впервые

Амторг 210, Мэдисон Авеню, Нью-Йорк, 16, Н-Й. Декабрь, 7, 1945 г. Николаю Рериху Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Дорогой мистер Рерих!

Комитет по делам искусств Советского Союза интересуется Вашими картинами, находящимися в настоящее время в коллекции м Хорша в Нью-Йорке.

Комитет запрашивает Вас о возможности покупки всей коллекции.

Мы будем Вам очень признательны, если Вы выскажете свое мнение по вопросу покупки Ваших картин Комитетом по делам искусств СССР для советских музеев.

В надежде на ответ от Вас