Николай Рерих - Листы дневника. В трех томах. Том 3

30 сентября 1943 г.

Публикуется впервые

"Забытый" была картина Верещагина. Потом она была уничтожена художником по настоянию Кауфмана: "У нас, мол, нет забытых". Напрасно. Всюду и всегда есть забытые, а теперь в суматохе мировых передвижений — в особенности.

Не то что отдельные люди, но целые города, целые народы оказываются забытыми. Когда-то их вновь открывают и, подобно Иловайскому, восклицают: "История Мидян темна и непонятна". Конечно, кому-то непонятна, ибо народ временно был забытым. А где живопись древней Эллады? Забыли о ней в смятениях народных, и осталось всего две-три летописных заметки.

Один хороший писатель улыбался: "Видите ли, я в числе забытых сейчас! Ничего, в раскопках найдут. Пожалуй, в музей поставят". Недаром сложилось: "с грязной водой ребенка из ванны не выплесните". Конечно, большинство "выплескиваний" происходит по неведению, по предрассудку, по зависти. Но ведь от этого не легче.

И будто уж так много ценностей, что их можно расплескивать необдуманно?! В статью о вандалах пришлось добавить: "Друзья, вы, может быть, считаете труизмом предостережение о вандализмах, о вандалах. Увы, ничего подобного. Мы видим сейчас слишком много бессмысленных, жестоких разрушений".

По невежеству совершаются вандализмы. Но немало их происходит по забывчивости. Как на пожаре тащат перину и забывают самое ценное. Вот и сейчас при неслыханном мировом пожаре иногда спасают "перины", забывая об истинных ценностях. Плохо утешение, что "история все разберет". Как же сможет она разобрать, если самый-то предмет будет изничтожен? Тогда оправдываются, говоря о неизбежных ошибках истории. Убогое!

Не лучше ли озаботиться, чтобы охранить ценное во всяких областях? Нечего плакаться о прокисшем молоке, лучше бы охранить его вовремя.

Лежит забытый воин в азийских камышах, тигр терзает его. Может быть, художник хотел вообще напомнить о забытых? Всюду они могут оказаться. Заботливо о них подумайте! Вместо перины спасите самое ценное, самое неповторимое. Пусть забытые были в давних веках, но теперь не "расплескайте" ценности.

3 октября 1943 г.

Публикуется впервые

Рим переживает жестокие дни. Среди всяких хроник о былых бедствиях великого города вспоминаются строки о средневековом состоянии столицы римского народа:

"Понимание столь превосходной вещи доставляет мне величайшее наслаждение, но вместе с тем и величайшее страдание, когда я созерцаю, так сказать, труп этого благородного города предков, бывшего владыкой мира, в таком жалком виде. И если благочестие по отношению к родителям и отечеству есть долг каждого человека, то я считаю себя обязанным приложить все свои усилия к тому, чтобы по мере возможности сохранить образ и как бы тень этого города, бывшего, поистине, всеобщей родиной христиан, и в течение долгого времени столь преисполненного величием и могуществом, что, казалось, под небом он один стоял выше судьбы и вопреки обычному ходу вещей был изъят от смерти и предназначен для вечного существования.

Но к чему нам жаловаться на готов, вандалов и прочих вероломных врагов, когда даже те, кто, подобно отцам и опекунам, должны были защищать эти жалкие остатки Рима, в течение долгого времени только и заботились что об их разрушении!

Сколько пап, говорю я, усердно разрушали старые храмы, статуи, триумфальные арки и другие достославные сооружения! Сколько из них смотрели сквозь пальцы на то, что только для того, чтобы добыть пуццолану [68] Горные породы, состоящие из продуктов вулканического извержения , подрывались фундаменты, после чего в скором времени здания рушились! Сколько извести добыли из статуй и других античных украшений! И я имею смелость сказать, что весь этот новый Рим, который мы видим теперь, как бы он ни был велик, красив, украшен дворцами, церквами и прочими зданиями, весь он построен на извести из античных мраморных произведений. Точно так же я не могу без боли вспоминать, что со времени моего пребывания в Риме, а это не составляет и одиннадцати лет, разрушено так много красивых сооружений, как пирамида, находившаяся на виа Аллесандрина, та злополучная арка и столько статуй и храмов, и главным образом, мессером Бартоломео делла Ровере.

Итак, не последней заботой должно быть попечение о том немногом, что уцелело еще от древнего отечества славы и величия Италии, свидетельствуя о могуществе и добродетели тех божественных умов, память о коих еще и в наши дни воскрешает добродетель в душах современников; да не будет оно уничтожаемо и расхищаемо злоумышленниками и невеждами, ибо слишком много оскорблений принимают еще и поныне тени тех, кто кровью своей создали миру столь великую славу!"

7 октября 1943 г.

"Из литературного наследия"

Прислан редкий гость — "Новый Мир" — четыре номера за этот год. Много ценного материала. Прекрасны мысли Алексея Толстого о детских книгах и о сохранении чистоты русского языка. Жаль двух исконных выражений. Толстой против "захоронить" и "зачитать". Но ведь народ издавна знает "клад захороненный" и "книгу зачитанную" — пропавшую у приятеля. Народ сказывает о том, как клады захоронили, и никак иначе нельзя выразить это народное определение. Но это — подробность, а общая мысль Толстого так своевременна, неотложна.

Майский вспоминает жуткую бывальщину и взлеты молодежи. Интересны уральские сказы. Значительны, как всегда, стихи Эренбурга. В статье о живописи наряду с Репиным и Суриковым помянут и Верещагин. Это хорошо, а то одно время его обходили молчанием.

Елена Ивановна правильно отмечает, что во всех московских присылках нет пошлости и грязи. Героическому народу нужна суровость, устремленность к труду и строению. Этим светлым качеством преоборятся трудности. Вот и победы закрепят славный путь народный. И сколько молодых полководцев выдвинулось! И сколько изобретателей, строителей создалось! И сколько ученых и художников оценено народом! Народная жажда знания. Русская смекалка! Русская красота! Русское творчество! А как дружны все народы союзной семьи! Непобедимая мощь в таком единении.

Целина необъятной земли открывает несчетные сокровища. Сказочная хозяйка Урала знает, что пришло время возвысить народы, помыслившие об общем благе. Каменны, непреклонны лица трудовых народов. Мыслят о будущем. И сколько безымянного подвига проявляется каждодневно, ежечасно!

Любят азийские народы наших героев. В дальних горах и пустынях ткется славное сказание о богатырях, возлюбивших общее дело превыше всех своих житейских выгод. Народное, священное дело. Творчество жизни незабываемое. Много подла развелось на земле, но встала русская сила и изничтожатся себеумы-подлюки.