Николай Рерих - Листы дневника. В трех томах. Том 3

Вот и еще одно своеобразное признание русской мощи. Она укрыла и спасла Рузвельта и Черчилля. Если не так было, то Рузвельт не стал бы сообщать для прессы такой многозначительный факт. Значит, "пуп земли" опять нашелся именно на русской территории — в Посольстве. На первый взгляд, кому-то покажется невероятным, чтобы Рузвельт так сознался в недостаточности своей охраны. Почему и Черчиллю показалась непрочною английская полиция.

Мало ли что мерещится! Но так или иначе стены русские оказались более надежными, а чека более прозорливою и расторопного. "Не мытьем, так катаньем" — русский оплот оказался вернее. Под русское крыло притулились союзники не только на поле брани, но даже и в совещании.

Показательно, что союзники открыто "для прессы" всего мира признаются в русской краеугольности. Пусть даже заподозрят их в робости, но они правду не скроют. Говорят всему миру: "За русским порогом — вернее. За русским щитом — безопаснее".

Пуп Земли!

18 декабря 1943 г.

Публикуется впервые

За эти недели не было Ваших вестей. Опять Е.И. была больна. Не успела нога несколько оправиться, как подкралась простуда — зубы, головная боль, температура. Теперь и от этой напасти оправляется. Было очень болезненно. Главная причина — холода и отсутствие керосина: ведь мы на керосиновых печках. Покуда солнце повыше взойдет — всюду холодно. Много трудностей! Вот холст совсем кончается, а нового нет и достать негде.

Пришло милое письмо Жина от 23 Августа. Значит, пароходная почта идет не менее трех с половиной месяцев. Десятого Декабря послано заказным пакетом (парсел) шесть темпера на Ваше имя для Мясина. Он просил держать эскизы в тонах первой дягилевской постановки; я так и сделал. Непременно поставьте под стекло, иначе в работе они могут пострадать. Привет Мясину. Дошел ли, наконец, манускрипт "Слава"? Эти бесконечные сроки выбивают все темпы работы. Хотелось бы — пусть "Слава" не запоздает. Пусть и "Половецкий стан" дойдет вовремя. Ведь воздушной почтой такие пакеты не послать. С почтой так трудно! Вот и сейчас мы ждали срочную телеграмму, а она вместо Наггара пошла в Нагпур. Из этого — досадное опоздание! И многие не хотят понять, что почтовые связи изуродованы, и многое, прежде обыденное, стало необычайным. Иногда по три дня вообще без почты.

Жин пишет, что они имели добрую встречу с двумя членами "Фламмы". Очень полезно поддерживать такие добрые сношения. Иногда коротенькая открытка может отеплить сотрудника. Пламя — "Фламма" — не угасает. Не вернулся ли Дутко? Нет ли вестей о Б.К.? Ведь второй год пошел, как его письма вдруг прекратились, да ведь и Вы ответа не получаете! К нашему огорчению, нам вернули две "Иерархии", которые мы Вам послали. Печатное объявление гласит, что теперь запрещено посылать книги в Америку. А ведь еще недавно Вы получили книжку, изданную в Симле. Тогда было можно, а теперь уже нельзя. Опасаюсь, как бы ни вернули эскизы "Половецкого стана". Дойдет ли посланный Вами "М.О."? Главное странно, что на почте примут, а потом недели через три возвращают. Происходит непоправимое замедление. Видимо, местная почта не знает новых правил. Отмечаю это к тому, чтобы Вы лишний раз не удивлялись странностям в почтовых сношениях.

Впрочем, и у Вас все необычно. Местные газеты сообщают о сильной, своеобразной эпидемии в Америке. Больных более миллиона, были и смертные исходы. Поражены дыхательные органы при сильных головных болях. Что это за болезнь? Точно огненная? Вот спрашиваю Вас, а сам знаю, что ответ дойдет месяца через четыре!

Шлем Вам всем сердечные мысли. Соберите всю бодрость для преодоления трудностей. Держите на одной полке: "Арчер", "Корнерстон", Вестник 1929, 1930, "Декаду", "Державу Света", "Бюллетень", 3 книги Пакта. Придет новый молодой летописец, и Вы скажете: "История!" Идет значительный 1944 год. Преодолевайте!

22 декабря 1943 г.

Публикуется впервые

Недавно в беседе со мной Г. Д. Уэллс сказал, что многие века назад большие расы существ, "таких, как динозавры, динотерии и т. д., правили землей, а затем вымерли". Вымерли потому, что условия жизни на земле изменялись, а они были не в состоянии приспособиться к ним.

Есть ли надежда, спрашивает г-н Уэллс, что человек сумеет избежать такой судьбы? По мнению г-на Уэллса, существует. Благодаря его способности мыслить. "Он способен думать и предвосхищать то, что может с ним случиться. Он может познавать и изменять себя, на что никогда не было способно ни одно животное". И Уэллс так определяет перемены, к которым необходимо приспособиться человеческой расе: 1) сокращение расстояний благодаря современным средствам связи; 2) огромный рост материального потенциала; 3) процесс, в ходе которого неквалифицированный труд "рабов" и чернорабочих "может быть вытеснен и в большой мере уже вытесняется механизмами". Общий знаменатель в решении проблемы всеобщего мира он видит в том, "чтобы все правительства в мире отказались от своего суверенного права на экономическую и политическую агрессию друг против друга". При этом он подчеркивает, что больше ни от чего не надо отказываться. Ни от чего, кроме силы взаимного уничтожения.

В самом деле, в последние годы мы убедились, что не только официально объявленные войны угрожают неповторимым творениям человеческого гения; не только войны, но вероломное варварство и дикость угрожают, возможно, в большей степени лучшим памятникам творчества.

Не в шкурах пещерных жителей, а в смокингах ходят эти "господа", бесстыдно восклицающие: "Долой культуру!", безнаказанные в своем разрушительном высокомерии и невежестве.

Много есть геростратов! Мы употребляем имя безумного механика как имя нарицательное, как клеймо позора, а не в связи с историческим событием. Преступная дикость обращена прежде всего против самых изысканных и прекрасных творений. Невежество пытается изуродовать величайшие из них — в этом страшная печать тьмы.

Поистине, для возрождения традиций Культуры необходимы кардинальные меры в мировом масштабе. Будем всем сердцем надеяться, что Всемирная Лига Культуры действительно просветит все озлобленные, растерянные, заблудшие души к новой добродетельной жизни.

Преступные деяния совершаются повсюду, где ум и сердце настроены на преступление. Но с ранних лет дома и в школе детей надо учить пониманию истинных мировых духовных ценностей. Если мы осознаем, что в Древнем Китае и Египте творчество почиталось больше, чем у нас, это — печальное открытие.

Совсем недавно мы узнали об уничтожении картин Гойи в Испании, об опасности, угрожающей бесценной библиотеке в Шанхае и о многих других актах вандализма. Говорят, что это национальное возмущение. Но почему оно направлено на прекрасное, а не на уродливое? Позор!