Мариам Ахундова - Фредди Меркьюри. Украденная Жизнь

Но можно попробовать пойти дальше, хотя здесь уже кончается граница того, о чем можно говорить уверенно, и начинаются предположения. Здесь уже все зыбко и неопределенно... но что делать, если у нас больше ничего нет, кроме абсурдистских фейков.

Суть метода в том, что с очень большой долей вероятности можно предположить, что сюжет этих мистификаций — не просто бессмысленное нагромождение постмодернистского абсурда. Это другой, еще более тонкий уровень игры с читателем, при котором автор... рассказывает правду. Естественно, не в том смысле, в каком квиноманы верят в правдивость мемуаров Фристоуна. Правда (на уровне гипертекста) передана эзоповым языком, через на первый взгляд нелепые, абсурдные анекдоты, ситуации и описания. Поскольку автор постоянно приоткрывает свое инкогнито, то можно предположить, что делает он это не просто так и что текст при внимательном прочтении может обернуться шарадой и выдать много интересной и неожиданной информации.

Итак, играем.

Берем один из самых абсурдных эпизодов «мемуаров» — как Фристоун повел Фредди в оперу, где он впервые увидел Монсеррат Кабалье и оперу тоже увидел впервые. «Я готов как к критике, так и к похвале за этот рассказ», — не без юмора начинает автор свой анекдот, словно интересуясь: дорогие мои, в это вы тоже поверите? Или вы все-таки умнее, чем я думаю?

Итак, в 1981 году Фристоун, узнав, что в Королевской опере в Ковент-Гарден будет выступать Паваротти, которого Фредди никогда не слышал живьем, уговаривает хозяина пойти в оперу. Они садятся на свои места, одетые, как подобает. Фредди очень волнуется — ведь он впервые в жизни услышит, как поют в опере. А это так интересно...

«Свет в зале погас, и сразу раздался голос Паваротти, ибо с партии тенора начинается эта опера. Фредди очень понравилось. Во время смены картины в сцене, где появляется героиня, разыскивающая какие-то травы, которые помогли бы ей разлюбить любимого, я объяснил ему, что действие происходит у .-шатра цыганки-гадалки... «Зачем мне это нужно?» — недовольно проворчал сидевший рядом Фредди. Началась новая сцена, и неожиданно в трио вступило сопрано, владеющее блестящей вокальной техникой и диапазоном. Фредди смотрел и слушал, как завороженный... Сопрано плавно звучало все выше вверх, высокий регистр требовал от исполнительницы немало таланта, и тут у Фредди вообще отвисла челюсть, и он неистово начал аплодировать. Закончив хлопать, нарушая все правила слушателей оперы, громко стал расспрашивать: «Кто эта женщина?.. Как ее зовут?.. Скажи, кто она?...» Он так был взволнован и потрясен, что даже стал слегка запинаться».

Оставим без комментариев первый уровень этой фарсовой сценки «Дауна отвели в оперу». Читателям дано игровое задание — понять, какая реальность может скрываться за этой нереальной историей. Задание читатели с треском провалили — они даже не поняли, что история нереальная.

Второй уровень — «Фристоун — дурак и свинья, изображающий Фредди идиотом». До второго уровня доходит в лучшем случае один из тысячи. И на нем и остается. Потому что максимальный вывод из этого эпизода — Фристоуну доверять не следует.

Третий уровень — можно обнаружить литературную отсылку на «Дживса и Вустера», в частности на рассказ «Жемчужное ожерелье», в котором камердинер Дживс убеждает юного аристократа-бездельника пойти в театр, и тот видит на сцене девушку, в которую влюблен.

Но попробуем пойти дальше. Четвертый уровень.

Какую информацию может передать нам этот постмодернистский абсурд? О чем рассказывает эта шарада?

Это история о том, как Фредди Меркьюри впервые в жизни попал в оперу и о его первых впечатлениях.

Понятно, что он попал туда не в 35 лет и привел его туда не слуга, стиравший ему белье. Человека его уровня образования и воспитания должны были познакомить с оперой в детстве — в том возрасте, когда ребенка уже можно брать не только на детские спектакли. Поведение и речь, описанные в отрывке, выглядят абсурдно по отношению к взрослому и сформировавшемуся музыканту. Но абсолютно естественно, если представить, что речь идет о ребенке, впервые открывшем для себя онеру и, возможно, кого-то из великих оперных певцов или певиц. Отслаиваем ненужное — и перед нами нормальный эпизод из биографии великого музыканта «в тот незабываемый вечер, когда наш герой открыл для себя волшебный мир оперы...»

Из нормальной биографии, которой у Фредди Меркьюри не было и до сих пор нет.

Идем дальше. Кто на самом деле отвел Фредди в оперу? Кто сидит рядом с Фредди в кресле, одетый в вечерний костюм? Кто снисходительно наблюдает за его поведением, полагая себя старше, опытнее и мудрее? Кто считает себя очень умным и пытается пересказать взволнованному мальчику сюжет оперы? Кто снисходительно отвечает на его детские вопросы? Кто есть «Фристоун»?

Кто-то, кто очень хорошо знает Фредди с самого детства. Человек старше его, но вряд ли намного. Точно не слуга и не гувернер — человек его круга и уровня, вхожий в семью, возможно, родственник.

У этого анекдота есть еще и пятый уровень, учитывая, что речь идет об опере Джузеппе Верди «Бал-маскарад», в которой героя убивают публично, во время всеобщего веселья. Изначально в сюжете речь шла об убийстве шведского короля Густава III, но впоследствии сюжет был сильно изменен по требованию цензуры и перенесен из Швеции в Массачусетс. Густава III убили во время бал а-маскарада в Шведской королевской опере. Именно эту оперу, в которой изначально речь шла об убийстве короля в королевской опере, слушает в королевской опере тот, кого все называли королем...

Интересная игра? Вспомним похожий анекдот от того же автора.

«У меня был «Кадиллак», и Фредди часто просил его у меня покататься», — рассказал Фристоун в документальном фильме «Is this the real life?».

Первый уровень — мания величия одуревшего от славы слуги перешла в клиническую фазу. Костюмер, ранее работавший оператором на телефонной станции и раскатывающий на «Кадиллаке», — это само по себе прекрасно. Вопросы о том, сколько в таком случае Меркьюри платил своему техперсоналу, какой конкурс был на эти места и какую парковку приходилось держать бедному музыканту для авто всех уборщиков, охранников, массажистов и рабочих сцены, можно не задавать. Но суперзвезда, которая клянчит у слуги «покататься» на «крутой» тачке, как какой-нибудь тинейджер, — у старшего брата...

Стоп!

Как и в случае с оперой, ситуация выглядит абсурдно применительно к персонажам — «рок-музыкангу» и «костюме-ру-камердинеру». Но если воспользоваться предыдущей схемой и посмотреть на нее со стороны — уже на новом уровне... Есть Некто из окружения Меркьюри — вернее, тогда еще не Меркьюри, а Фредди. Некто старше него и достаточно хорошо его знающий. У этого Некто и есть «Кадиллак» — люксовое авто, которое может позволить себе человек соответствующего достатка. И подросток, загипнотизированный пока еще недоступным для него миром машин, девушек, клубов и прочих радостей взрослой жизни, просит у него машину — покататься. Своей ему еще просто не положено по возрасту.