Мариам Ахундова - Фредди Меркьюри. Украденная Жизнь

« It's A Hard Life» («Это трудная жизнь»)— один из самых красивых и глубоких христианских видеоклипов «Queen» на лирическо-философский текст Меркьюри.

Композиция начинается с цитаты арии главного героя оперы Р. Леонкавалло «Паяцы» — пронзительной истории о судьбе артиста, в которой спектакль полностью повторяет реальные события его жизни. Герой выходит на сцену, не сдерживая слез, но для зрителей его переживания остаются ужимками умелого комедианта. Лишь когда происходит трагедия, они понимают, что происходящее давно вышло за рамки театральной постановки. Поэтому, начиная разговор об этом видеоклипе, мы должны помнить, что в данном случае перед нами не просто абстрактная «зарисовка на тему», но, по сути, история самого Меркьюри...

Мы попадаем в странное театральное пространство, в котором смешано несколько эпох. Костюмы персонажей напоминают эпохи Возрождения и Просвещения. Это — время расцвета светской придворной культуры, безудержной жажды развлечений и удовольствий, время поклонения чувственной стороне бытия.

На первый взгляд помещение, в котором происходит действие клипа, напоминает итальянское палаццо или светский салон. Перед нами предстают классические сцены придворной жизни Нового времени: бесконечные развлечения, неприкрытое удовлетворение самых низменных инстинктов, сочетающееся с пошлым легкомыслием, лицемерием и вычурной безвкусицей. На таком безрадостном фоне фигура Меркьюри смотрится особенно трагично, учитывая роль, которую он играет в клипе.

Дело в том, что Фредди предстает в образе шута — он часто делал это в своих шоу и видеоклипах. Шут — это тот, кто, кривляясь, развлекая толпу и сыпля остротами, сообщает им самые важные и серьезные вещи. Шут — это голос правды и голос Бога, выраженный в карнавальной, смеховой форме. Шут — это выражение абсолютной свободы в несвободном обществе, мудрый дурак и Божий клоун, единственный человек, который с помощью полунамеков, притчей и острот может сказать все, что думает, и не будет за это наказан, потому что с дурака нет спроса. Кривляясь и кувыркаясь, шут между остротами говорил королям и вельможам слова, за которые другого отправили бы на плаху — а шуту, смеясь, прощали. Недаром правители держали при себе шутов, прислушиваясь к их словам, советуясь с ними и позволяя им любые вольности. Образ шута занимает важное место в европейской классической литературе — вспомните хотя бы великих мудрых дураков Шекспира. В несвободных странах люди всегда с удовольствием ходили посмотреть на Петрушку, Уленшпигеля или Труффальдино и услышать от этих персонажей то, что они никогда не посмели бы произнести вслух. Наконец, шута нередко окружали религиозным почитанием, воспринимая его как Божьего человека.

Фредди выступил именно в образе Божьего шута. Бордовый цвет его странного одеяния, полуобнаженное, как у юродивого, тело, знак «тысяча глаз» на его костюме, перья на его голове и странная конская грива волос, босые ноги — все это древние символы связи с Богом, посредника между Небом и Землей, молитвенника, Божьего человека, проповедника и аскета. Фредди — трагический Божий шут, не находящий понимания у людей, единственный живой среди мертвых масок, одиночка в охваченном безумием мире. Он мечется, кричит, а окружающие его бессмысленные рожи хохочут и хлопают его словам, не понимая ничего из того, что он им говорит. Это — трагедия не только его персонажа, но и самого Меркьюри. Он говорил людям самые важные, серьезные вещи, но всегда оставался непонятым.

Потому и начинается видеоклип со слов «I don't want my freedom, There's no reason for living with a broken heart...». Меркьюри — проповедник среди обезумевшей толпы. Он видит ее пошлость и глупость, и ему становится невмоготу. Он не выдерживает, срывается и, подобно ветхозаветным пророкам, кричит: «Все, хватит, я больше не могу, я слишком слаб, почему это возложено на меня?!».

И здесь важно отметить, что в декорациях клипа присутствуют элементы не только дворцового интерьера, но и... католического храма. Лестница в центре напоминает ступени алтаря, а у его подножия, на полу, расположен странный знак — круг, заключенный в квадрат, в кругу восьмиконечная звезда. Этот символ, часто встречающийся в средневековых католических соборах, означает единство неба и земли, восстановленное и скрепленное Вифлеемской звездой, т. е. Христом.

Однако в этом полудворце-полухраме — очень странный «алтарь». На первый взгляд кажется, что перед нами Аполлон, окруженный то ли купидонами, то ли херувимами (вот еще пример смешения светского и церковного). Этот образ отсылает нас к эпохе Возрождения, а через нее — к античности и здесь может служить символом внешне гармонично развитого человека, не чуждого ни телесных, ни духовных радостей. Однако если всмотреться пристальней, станет ясно, кому в действительности поклоняются окружающие Шута люди. Их Аполлон очень мрачен, его лицо выражает страдание, а его телосложение по сравнению с подобными статуями античности кажется совсем не «аполлоновским». Более того, на его бедрах мы видим нехарактерную для скульптурных изображений Аполлона набедренную повязку. И при ближайшем рассмотрении Аполлон, которому поклоняется местное общество, оказывается... Адамом, ветхозаветным грешником, изгнанным из рая.

Все декорации буквально увешаны тяжелыми золотыми гроздьями винограда. Виноград — известнейший символ Христа и Его искупительной жертвы, кровь которой очистила человечество от первородного греха. Казалось бы, чтобы спастись, участникам безумного карнавала нужно лишь протянуть руку, но они слишком «заняты», чтобы заметить это...

И тогда на сцене появляется новый персонаж — одетый менестрелем Пророк (Мэй). Он послан, чтобы помочь Шуту. Чтобы, как и другие за века до него, напомнить бездумно веселящимся людям о том, что они смертны.

Мэй проходит на балкон наверху зала и невольно привлекает внимание весьма странной парочки. Один из них носит черные шляпу и маску, а другой — маску стервятника и корону. Они постоянно преследуют Меркьюри и ведут себя, как заговорщики: то шепчутся за его спиной, то затихают, пристально наблюдая за ним, то делают издевательские и непристойные жесты в его адрес...

В это время Фредди внизу продолжает безуспешно призывать людей опомниться. Он стоит рядом с христианской звездой; неподалеку от него застыл трансвестит в одеждах «черной» балерины — отсылка к злой колдунье Одиллии, «черному лебедю» из «Лебединого озера». Гермафродит, смешение мужского и женского начал — символ инфернального зла, который не раз использовался в творчестве группы.

За спиной Фредди-Шута возникают Роджер Тейлор и Джон Дикон. Тейлор с сомнением спрашивает о чем-то, кивая на Фредди, Дикон терпеливо ему отвечает...