Василий Цветков - Генерал Алексеев

Благодаря самоотверженной работе Алексеева модель власти хорошо себя проявляла во время первых походов. И после них, в 1919 г., аппарат управления продолжал работать. Но с расширением территории белого Юга, с ростом надежд на осуществление «всероссийской власти», с неизбежным усложнением работы как центрального, так и местных звеньев все острее чувствовалась нехватка тех самых профессиональных кадров, бюрократов, в хорошем смысле слова, честных, опытных, авторитетных. Как в свое время в Ставке бытовала шутка о том, что для эффективной работы «нам не хватает трех Михаил Васильевичей», так и во время Гражданской войны ощущался недостаток нужных кадров для белой власти.

Проблема заключалась еще и в том, что созданный Алексеевым «каркас» изначально не включал в себя в качестве обязательных элементов представительные структуры, местное самоуправление. Однако за период после февраля 1917 г. эти структуры в значительной степени усилили свое влияние, их уже нельзя было игнорировать. В административной модели белого Юга был недостаточен и контакт с населением. Отчасти поэтому в конце 1919 г., в условиях неудачи «похода на Москву», все чаще, все сильнее стали звучать голоса тех, кто выступал за отказ от «дискредитировавшей» себя идеи «военной диктатуры». Это привело в скором будущем к смене политического курса на белом Юге, к формированию коалиционной на основе соглашения с казачеством Южнорусской власти, а затем — к провозглашению «нового курса» Правительством Юга России во главе с генералом П.Н. Врангелем и А.В. Кривошеиным; основой политической модели, создаваемой этим правительством, стало земство. Земская и земельная реформы, проводимые «сверху» при поддержке «снизу», считались наиболее перспективными для новой социальной опоры Белого движения — крестьян-собственников.

Но пока на белом Юге преобладала вера в скорое и неизбежное военное «сокрушение большевизма», а «демократизация» периода Временного правительства не вызывала никаких симпатий, о какой-либо иной модели власти предпочитали не говорить. Нужна была оперативная, налаженная «по-военному» работа фронта и тыла и сложившаяся трудами Алексеева и Корнилова система управления, освященная их незыблемым авторитетом «основателей Белого дела», признанная оптимальной.

Поэтому, следуя вышеперечисленным военно-политическим приоритетам, обозначенным Алексеевым, Особое совещание, хотя и напоминало внешне правительство, но создавалось отнюдь не как структура, обладавшая самостоятельностью в области исполнительной власти, а как совещательный орган. В какой-то степени (хотя об этом и не говорилось официально) Особое совещание призвано было «разгрузить» тот военно-политический «багаж», который нес один Михаил Васильевич, и «заменить» его в случае уже очевидной физической невозможности решать «все и вся» в одиночку. Как отмечал глава Отдела пропаганды К.Н. Соколов, «живой пример скромности и трудолюбия генерал Алексеев долго выполнял свою огромную работу единолично, при содействии своего адъютанта». Полномочия Совещания определяло утвержденное 9 сентября 1918 г. «Временное Положение об управлении губерниями и областями, занимаемыми войсками Добровольческой армии» («экспромт», по оценке Соколова). Совещание создавалось «для облегчения работы Главнокомандующего в сфере гражданского управления и для составления необходимых распоряжений и законодательных актов».

Соколов писал, что «Председателем Особого совещания Положение поименно назначало Верховным Руководителем Добровольческой армии генерала Алексеева, а его заместителями в порядке постепенности: командующего Армией генерала Деникина, Помощника Верховного Руководителя генерала Драгомирова и Помощника Командующего Армией генерала Лукомского».

Считалось, что «авторство» в создании Совещания принадлежало Шульгину, составившему общий план его работы. Предполагались: рассмотрение «законопроектов по всем отраслям государственного устройства», «разработка всех вопросов, связанных с восстановлением органов государственного управления и самоуправления в местностях, на которые распространяется власть и влияние Добровольческой армии», а также «установление тесной связи со всеми выдающимися деятелями но всем отраслям государственного управления». Основное направление внешнеполитического курса Особого совещания определялось завершавшейся войной в Европе и включало «организацию сношений с представителями Держав Согласия, бывших в союзе с нами, и выработку планов совместных действий в борьбе против коалиций Центральных Держав. Первоначально Особое совещание включало в себя отделы финансов, торговли и промышленности, иностранных дел, путей сообщения и юстиции.

Образцом для Совещания 1918 года стали действовавшие в 1915—1917 гг. Особые совещания для обсуждения и объединения мероприятий но обороне, специальные Совещания по продовольствию, по топливу, по перевозкам и др. Подчиненные не-посредственно Императору, это были координирующие органы, призванные объединить деятельность отдельных министерств и взаимодействовать с представителями торгово-промышленной, финансовой и политической элит (в работе Совещаний принимали участие представители Государственного совета и Государственной думы, в том числе и сам Шульгин). Схожий статус предусматривался и для белого Юга (структура, сочетавшая управленческие и консультативные функции). Любое ведомственное решение требовало или согласования с председателем, или обсуждения на одном из заседаний Совещания.

Получил новый статус и Политический отдел при генерале Алексееве. Теперь, ставший Военно-политическим, отдел занимался сбором информации из различных регионов Юга России, из Белоруссии, Бессарабии, Закавказья, Закаспийской области, из Сибири (эти регионы считались на белом Юге «составными частями России» и, естественно, не входили в сферу делопроизводства по Управлению иностранных дел). Отдел стал центром по сбору политической информации, а не простым техническим аппаратом при Совещании. Составлявшиеся регулярно сводки Политотдела позволяли координировать работу антисоветского подполья, расширять контакты с различными антибольшевистскими центрами. Позднее, уже после смерти Алексеева, приказом Деникина от 8 октября 1918 г. Политотдел был преобразован в Политическую канцелярию Особого совещания.

Установив порядок работы Особого совещания, Алексеев не успел приступить к непосредственному руководству новой структурой. Работу Совещания вел, как отмечалось выше, генерал Драгомиров, а с 8 октября 1918 г. он вступил в должность его председателя формально. Заседания Совещания первоначально проходили в его квартире в Екатеринодаре, окончательное же оформление управлений Совещания приходится на начало 1919 г., и в будущей истории южнорусского Белого движения оно занимало все более и более значимое положение. Трубецкой отмечал в своих воспоминаниях, что, будучи в Екатеринодаре в конце августа, он встречался с Алексеевым, который «произвел тяжелое впечатление своим болезненным видом». «Надолго его не хватит, — писал князь, — и, конечно, фактически он не в состоянии быть диктатором. Его помощником и безотлучно на всех приемах присутствует A.M. Драгомиров, свежий, крепкий человек. По убеждениям — монархист, шульгинского толка. С этой точки зрения, хорошо, что ему придется подпирать Алексеева, с которым он в самых лучших отношениях, а впоследствии, быть может, заменит его…» {144} 144 Деникин А.И. Очерки Русской Смуты. Т. 3. Берлин, 1924. С. 180; 264, 267; Организация власти на Юге России в период Гражданской войны (1918—1920 гг.) // Архив русской революции. Т. 4. Берлин, 1922. С. 242—244; Соколов К.Н. Правление генерала Деникина, София, 1921. С. 27—28, 31; Трубецкой Г.Н. Указ. соч. С. 143.