Лев Лурье - Хищницы

После премьеры в Берлине своей пьесы «Женский вопрос» Шабельская продолжает защищать женщин в печати. Пишет большой фельетон в «Новое время». Чуть ли не в каждой строчке негодование: отчего роль женщины даже теперь, на пороге ХХ века, рассматривается так узко, одно только предназначение – брак и рождение детей. Шабельская недоумевает: почему должна женщина «путаться, как вагон, сошедший с рельс, каждый раз, когда случай лишает ее участия и поддержки мужчины». Она всю жизнь пытается жить самостоятельно, ничего не получается, приходится искать мужчин, которые и нужны ей, кажется, не как любовники, а именно как помощники в ее начинаниях.

Ее пьесы – а Шабельская своей скорой рукой написала их около десятка – ставятся на лучших немецких сценах, в Берлине в ее переводе выходит роман Суворина «В конце века. Любовь». Шабельская предлагает старику-издателю «адаптировать» его роман для театральной сцены: «Позвольте переложить Любовь в пьесу?… Идея для всех стран верна. Пьеса будет идти в Германии… нужен католический монастырь… Меня очень занимает сей план – но, конечно, без разрешения Вашего не начну, ибо надо брать Ваши слова, даже не только идеи». В ней снова говорит тщеславие: «Если позволите, то буду писать на афише: “Суворина и Шабельской”».

Ее жизнь в Германии становится спокойной, почти семейной. Она успешна, не бедна, Гарден любит и предан ей. Но, кажется, все это Шабельскую и не устраивает. Спокойно жить она как будто просто не умела. Авантюры, скандалы, перемены, – любовь к страстям и разным сложностям лежала в Елизавете Александровне очень глубоко. В Берлине ей стало скучно. Шабельская делится с Сувориным: «Знаете, если б не жаль Гардена, уехала бы в Россию, снова бы на сцену пошла». Тем более, в Германии, особенно из-за связи с Гарденом, которого к концу 90-х уже вовсю называли «оскорбителем величества», Шабельской начинает интересоваться цензура.

Из письма Суворину: «Пожалуй, желая насолить… и по этапу вышлют! По совести, я ничего. Мне давно домой хочется. И работу найду в России еще легче, ибо у нас меньше журналистов, чем требуется».

Вернулась домой она совсем не так, как предполагала. В 1896 году в Нижнем Новгороде открылась всероссийская художественно-промышленная выставка. Значение ей придавалось стратегическое. Россия должна была показать миру не только нового государя Николая II, но и богатство быстро растущей промышленности.

Нижегородская всероссийская торгово-промышленная ярмарка проходила в присутствии государя и великих князей. В Нижний съехались министры, миллионеры, знаменитые актеры и журналисты со всего света. Это было событие всемирной значимости, как сегодня олимпиада. К открытию выставки пустили первый в России трамвай, показывали первый русский автомобиль, только что изобретенное радио. Павильоны ярмарки декорировали самые модные русские художники.

Руководил выставкой лично министр финансов, всемогущий Сергей Юлиевич Витте: на ее организацию были выделены баснословные по тем временам суммы. В Нижнем Новгороде собрался весь свет деловой России. Приехала на выставку и Елизавета Шабельская – корреспондент сразу нескольких крупных немецких газет. Будучи женщиной невероятно практичной, Шабельская сразу обозначила для себя «важные» цели. А именно купцов, банкиров, миллионщиков, – всех, кто мог помочь ей двигаться дальше.

Больше всех интересовал Эльзу фон Шабельски, как она назвалась в России, Савва Морозов. Но умный купец в ее сети попал далеко не сразу, и ненадолго. Наоборот, как вспоминал критик Амфитеатров, «он вежливейше, но систематически ее вышучивал, что ее ужасно бесило». Вышучивать было за что – в России, стремясь показать себя как мудрую, многоопытную и повидавшую все даму, Шабельская держалась необычайно эксцентрично, а порой откровенно смешно.

А. Амфитеатров: «Речью она была грубовата, закулисно вульгарна, выражениями не стеснялась, и все вещи бесцеремонно называла своими именами, чем немало ошеломляла, пугала и даже отвращала от себя иных новых знакомых».

Но далеко не всех. Сильных мира сего ее смелость и эксцентричность, наоборот, привлекали. Для них явилась она в Россию «источником государственных идей и вдохновений».

Главной победой Шабельской был комиссар выставки Владимир Иванович Ковалевский. Красивый и импозантный мужчина 48 лет. Ковалевский служил директором департамента торговли и мануфактур и вместе со своим шефом, Сергеем Витте, руководил организацией и проведением нижегородской выставки. Ковалевский был невероятно трудолюбив и талантлив. Блестящую карьеру он сделал буквально с нуля. Даже не с нуля, а с жирного минуса.

Сын небогатого помещика, армейский прапорщик, он увлекся идеями Чернышевского и Писарева, вышел в отставку и поступил в Петербургский земледельческий институт, готовивший агрономов. Кто как не агроном в повседневном общении с мужиками сможет объяснить им необходимость бунта против существующих порядков? Он сблизился с революционерами, а после того как знаменитый Сергей Нечаев со своими товарищами по обществу «Народная расправа» убил в Москве заподозренного ими в предательстве студента Ивана Иванова, начались аресты (это дело положено в основу романа Федора Достоевского «Бесы»). Выяснилось, что организатор убийства, зловещий Нечаев, скрывался несколько дней в Петербурге у студента Владимира Ковалевского.

Ковалевский (как и его ближайшие товарищи по кружку Владимир, Иван и Екатерина Лихутины) был в 1870 году заключен в Петропавловскую крепость. В 1871 году на знаменитом процессе «нечаевцев» Ковалевского оправдали. Он женился фиктивным браком на также оправданной Екатерине Лихутиной. Как это часто бывало, фиктивный брак вскоре превратился в реальный.

После процесса Владимир Ковалевский, что называется, одумался. Закончил Петербургский земледельческий институт, несколько лет прожил в своем имении под Харьковом, стал специалистом по экономике сельского хозяйства.

В 1879 году Ковалевский обратился с просьбой к своему издателю (Владимир Иванович печатал статьи научно-экономического содержания), заслуженному генералу Сергею Зыкову, оказать ему содействие при поступлении на государственную службу. В том же году Ковалевский получил место в министерстве государственных имуществ и быстро продвинулся по службе. С 1884 года он стал вице-директором департамента в министерстве финансов. Но полиция обратила внимание на то, что бывший нигилист занимает высокий государственный пост, и ему пришлось покинуть свою должность.

Владимир Ковалевский был одним из лучших в России специалистов по экономике и финансам и отличался блестящим административным талантом. Новый министр финансов Сергей Юлиевич Витте лично попросил за него влиятельного при дворе князя Владимира Мещерского.