Наталия Варбанец - Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе

Тут можно читать онлайн Наталия Варбанец - Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Биографии и Мемуары, издательство Книга, год 1980. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Наталия Варбанец - Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе краткое содержание

Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе - описание и краткое содержание, автор Наталия Варбанец, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Автору удалось пролить свет на многие загадки начала книгопечатания в Европе. Глубокий научный анализ и страстность в поисках истины позволили автору встать рядом с героем книги, проникнуть в скрытые пружины поступков его врагов и судей. Прослежена судьба типографий, шрифтов, изданий Гутенберга и его «конкурентов».

Второй герой книги — предреволюционное религиозное просвещение, фантастический мир Средневековья.

Монография Н. В. Варбанец — новое слово в истории книги. Представляет большую ценность для книговедов, историков. Увлекательна для библиофилов, для всех культурных людей, интересующихся историей книги.

Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе - читать книгу онлайн бесплатно, автор Наталия Варбанец
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Есть основания считать, что, вернувшись в Майнц, Гутенберг обзавелся небольшой типографией. Часть ее оснащения — словолитный инструмент, пунсоны, матрицы, небольшие отливки шрифта — должна была быть у него с собою; заем Гельтхуса был нужен, чтобы привести ее в рабочее состояние. Находилась она, видимо, — так сообщает Вимпфелинг в 1505 г. — в доме цум Гутенберг, хотя вряд ли унаследованном: владение им обеспечило бы кредитоспособность изобретателя (которой, как видно по долговому обязательству Гельтхуса, не было). Возможно, что вдовый с 1443 г. его деверь Клаус Витцтум предоставил ему там убежище; в чьи руки перешел Гутенбергхоф после смерти Витцтума в начале 1450 г., неясно; предполагается, что Гутенберг тогда сменил жительство на дом цум Хумбрехт, принадлежавший другому его родственнику — Хенне Залману, жившему во Франкфурте. Так же неясно, имелись ли у него изначально помощники и кто они были, какие пути свели его с Фустом и когда именно. Однако без работающей типографии, без зримой убедительности ее наличного geczuge и намечаемого нового, т. е. без показа проб набора и печати первого их «соглашения» не могло быть: под залог эксперимента Фуст денег бы не дал. На что мог рассчитывать Гутенберг, подписывая такое огромное при скудости своих средств долговое обязательство? Предназначать заем только на geczuge значило заведомо запродать его Фусту (что можно было сделать более простым способом). Расчет изобретателя мог состоять только в том, чтобы на эти деньги, расширив свою типографию и отлив достаточно шрифта, выпустить отвечающее его планам и в то же время интересам многих людей — явно значительное — издание, продажа которого позволила бы ему расквитаться с заимодавцем. На одно типографское оснащение, включая шрифты, единовременных 800 гульденов не требовалось (подтверждение, что подразумевалось издание, — в словах Фуста, что ссуда назначалась на завершение некоего werck, так орудия производства не обозначались). Судя по тому, что договор об общем «деле книг» состоялся спустя более двух лет после ссуды, Гутенберг пытался сперва обойтись своими силами и пошел на совместное издание, только убедившись в их недостаточности. Этому несомненно «помогло», что Фуст ссуду выдавал по частям. Гутенбергу он, вероятно, каждый раз мотивировал неполноту очередной выплаты невозможностью достать нужную сумму. А на самом деле? Чтобы дать немалые деньги под залог малочисленного, а частью лишь проектируемого geczuge, Фуст должен был увидеть перспективу, т. е. не какую-то вообще продукцию, а издание, отвечающее его представлению о солидности и почетности дела, и услышать от Гутенберга о том большом издании, которое последний собирался осуществить на его ссуду, что единственно могло обеспечить ее возврат. Этот момент, сам по себе неизбежный, был и фатальным, ибо, плюс к стимулу выгоды (который к объекту своего приложения безразличен), вводил сильнейший — честолюбие: как видно из последующего, Фуст вознамерился стать соучастником (вряд ли сразу собственником) славы нового способа делать книги. Этого ни Гутенберг не учел, ни вслед за ним гутенберговеды. Условием Фуста при ссуде это быть не могло: он мог опасаться, что Гутенберг откажется от денег и поищет другого случая. Получив от Гутенберга вексель — таковым по существу была «запись их соглашения», — причем на полную сумму при вручении какой-то ее части (здесь изобретатель, видимо, попался на доверии), Фуст становился вроде бы хозяином положения: мог остальной части ссуды не давать, ежегодно требовать проценты с 800 гульденов, т. е. создавать для Гутенберга максимально невыгодные условия и тем вернее, казалось бы, получить его geczuge. Фуст этого не сделал, наоборот: не брал с Гутенберга процентов, ссуду растягивал, но выдавал (судя по недоданным 50 гульденам, после первой небольшими порциями). Для такого поведения были веские причины. Во-первых, на том этапе без Гутенберга, т. е. без владения секретом типографии, ценность его типографского имущества, сколь угодно умноженного и совершенного, немногим превысила бы стоимость затраченных на него материалов. И по относящейся к geczuge оговорке в векселе, что заимодавца не касалось, «будет оно стоить больше или меньше», учитывая тогдашнее состояние гутенберговской печатни (а не роль этого условия при развязке), можно заключить, что для Фуста в то время стоимость самого оборудования действительно была второстепенной: главное впечатление составлял «новый способ писать» и раскрытые изобретателем перспективы его применения. Иного пути стать причастным к тому и другому, как через общее «дело книг», у Фуста не было. Для того чтобы оно могло состояться, нужно было, с одной стороны, сорвать задуманное Гутенбергом издание, с другой — сохранить доверие и за собою — роль благодетеля. Ибо риск, что тот найдет другого компаньона, оставался (и залогом оборудования Фусту это право не исключалось). А нарастание процентов, увеличивая долг Гутенберга, само работало на Фуста (тем более, что изобретатель его намерению процентов не брать поверил). Во-вторых, взимание процентов при неполной ссуде как с полной законным не было и при наличии свидетелей (вряд ли без них обошлось) могло вызвать неприятности. Так что отказ Фуста от процентов — скорее всего на предложение Гутенберга к концу первого годового срока — диктовался не только его дальним прицелом, но и осторожностью; вероятно, что Гутенберг предлагал проценты с реально полученных им денег, поставив этим Фуста перед выбором — либо отказа от них, либо саморазоблачения.

Что же все-таки подвигло Гутенберга на общее с Фустом «дело книг»? Быть может, именно неудача в поисках другого компаньона или денежной поддержки (надо думать, Фуст старался извне пресечь ему этот путь неблагоприятными для него слухами). Надо полагать, что и вексель не был бессрочным, в частной ростовщической практике это было невыгодно. Если исходить из временного соотношения его с договором о «деле книг» (их разделяет более 2,5 лет), толчком для этого договора могло служить надвигавшееся истечение ближайшего — тоже трехгодичного — срока. Устный характер договоренности об общем деле показывает, что Фуст еще пользовался доверием изобретателя. В «деле книг» партнеры были равноправны: вкладом Гутенберга была работа над изданием, т. е. секрет типографии. Он был и хозяином производства: Фусту как средстводателю вникать в типографскую технику было ни к чему (и до конца жизни он ею не владел). Мнил ли он, что его деньги сами по себе делают его соизобретателем, или, опутывая ими Гутенберга, полагал вынудить для себя эту роль, — общее «дело книг» не сразу, но в корне меняло соотношение сил: секрет типографской печати становился достоянием новых людей, которые знали, что их работа оплачивается деньгами Фуста. Прежде всего — секрет набора. Что именно это звено, а не производство шрифта в глазах Фуста было основным, видно по тому, что после тяжбы его печатня около 3 лет — до 1459 г. — держалась шрифтами Гутенберга, т. е. не имела человека, владеющего шрифтовой техникой (хотя словолитный инструмент, и вряд ли один, в составе залоге несомненно был). Обучение ей было, видимо, предпринято примерно за год до иска, но не в пользу Фуста. Отчасти это указывает, что он недооценивал ее значение, но главное — что на том этапе Фуст еще о возможности разрыва с Гутенбергом не мыслил, иначе постарался бы поставить на это верного себе человека, хотя бы из подмастерьев своего брата (Якоб Фуст был ювелиром); изобретатель тогда отказать вряд ли мог.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Наталия Варбанец читать все книги автора по порядку

Наталия Варбанец - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе отзывы


Отзывы читателей о книге Йоханн Гутенберг и начало книгопечатания в Европе, автор: Наталия Варбанец. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x