Василий Емельянов - С чего начиналось

— Мы живем в такое время, когда сказки становятся былью, и заранее трудно определить, какие проломы в глухой стене неизвестного сделает наука.

А сам в это время думал: «Как хорошо, что Сергей Павлович предупредил меня о запуске спутника…»

Через два дня все газеты были полны сообщений о триумфе советской науки. Об этом рассказывали все радиостанции мира. Казалось, что все мировые события остановились и мир оцепенел от неожиданности. Толпы людей на улицах оживленно обсуждали происшедшее. Всех представителей Советского Союза, находившихся в зале заседания конференции, горячо поздравляли. До меня донеслись случайно слова одного из тех журналистов, что был до этого на нашей встрече.

— Какое все-таки у него предвидение! Он нам еще два дня назад сказал, что в наше время сказки становятся былью, — говорил он с горячностью своему коллеге. — Вот она, эта сказка!

А я в это время думал: «Не предвидение, а просто хорошие, заботливые и дальновидные друзья». И Сергей Павлович Королев встал перед моими глазами, спокойный, крепкий русский человек, готовый совершить подвиг во славу своей Родины.

«Как же все возбуждены запуском! Надо будет рассказать Сергею Павловичу. Теперь у него, вероятно, несколько спало напряжение».

Но это оказалось не так.

Когда я вернулся из Вены и мы снова встретились, Королев рассказал мне о том, какое огромное количество исследований и расчетов пришлось проделать ученым, работающим в его коллективе, который и дальше ведет разработки и ставит эксперименты.

— Представляю многих из них в Высшую аттестационную комиссию — на присуждение ученых степеней. Они свои знания и способности показали всему миру: спутник вращается вокруг планеты на рассчитанной орбите. Думаю, это более чем достаточно для оценки их научной квалификации. — Королев называл сотни людей и подробно говорил, что каждый из них сделал. Он хорошо знал всех, с кем работал, и мог безошибочно оценить каждого.

Я слушал и думал: «Многие ли руководители так знают людей, с которыми они работают, как знает их он?»

Королев знал многих и наблюдал за ними, опекал их. Он вмешивался, когда видел, что у человека начинают, по его мнению, проявляться неприятные черты, могущие впоследствии помешать нормальному развитию этого сотрудника, способные отвлечь его от полезной деятельности. Кое-кто ворчал даже, считая, что Королев слишком уж резко вмешивается в личную жизнь работающих с ним людей.

Как-то я был свидетелем такого случая.

На одном из больших приемов присутствовало много приглашенных людей, связанных по своей деятельности с Королевым. Я видел, как к нему один за другим подходили молодые участники приема и говорили с ним. От моего внимания не ускользнуло, что некоторые из них после разговора уходили с сумрачными лицами, а одна из девушек даже расплакалась.

Улучив Минуту, я подошел к Королеву и сказал;

— А около тебя молодежь, как пчелки около улья, крутится.

Королев был, видимо, расстроен и сердито пробурчал:

— Крутятся, да кое-кто из них не то делает, что нужно. Не понимают, что достигнутые успехи не им одним принадлежат. Нос слишком задрали и ног не чувствуют, парят в фимиаме славы. А когда споткнутся, поздно будет. Вот и пришлось напомнить об этом. Правда, кое-кому из них я сегодняшний вечер испортил. Но что делать: самомнение — это ведь особая болезнь, и ее необходимо вовремя лечить. Иначе человек пропадет… — А потом вдруг спросил про отношение к нашим успехам за рубежом: — Так ты говоришь, шумят там? Возбуждены?

— Конечно! Сколько лет им твердили об отставании России! И вот вам все сразу: и атомная станция, и космический корабль. А вот нам самим-то надо быть хладнокровными. Самое страшное — это переоценивать себя и свои достижения. Самомнение никогда не было двигателем науки. Уподобляешься пьяному. Недаром говорят, опьянение от успехов…

Я никогда не замечал, чтобы на Королева в какой-то степени повлияли те огромные успехи в развитии космической техники, созданием которой он руководил. В личном плане он оставался тем же Королевым, с которым я впервые встретился в 1946 году, когда он только что приступил к своим основным работам. На протяжении всех лет нашего знакомства он оставался тем же — простым, скромным, энергичным и целеустремленным человеком, целиком поглощенным решением поставленных перед ним задач.

…Вторая из особенно запомнившихся встреч — снова в Кремле в 1961 году. У меня был гостевой билет на сессию Верховного Совета. Зал заседания был уже полон, когда я вошел, тщетно пытаясь найти свободное место. И вдруг услышал голос Королева:

— Пробирайся сюда…

Я прошел к нему, мы поздоровались, и я сел рядом. Министр финансов делал доклад о бюджете. Цифры красочно и убедительно говорили о стремительном развитии страны и огромных возможностях поднятия ее экономики. Королев сидел задумавшись.

Во время перерыва он предложил:

— Давай походим, ноги совсем затекли. Да и голова кругом от этих цифр. Ведь у меня дни проходят в расчетах и цифрах, таких же астрономических, как и эти.

— Скажи, Сергей Павлович, — обратился я к Королеву, может быть, под влиянием новых плановых перспектив, — есть у тебя какие-то сокровенные мечты? Такие, что не дают тебя покоя?

Королев задумался. Мы долго вышагивали по Георгиевскому залу молча. Потом он заговорил:

— Конечно, есть. Мне кажется, у каждого человека они есть. Иначе не может быть.

— Ну, а о чем ты лично мечтаешь? Можешь об этом рассказать?

— А ты смеяться не будешь?

— Ей-богу, не буду, — вырвалось у меня. Королев улыбнулся, помолчал немного.

— Ты в «Комсомольской правде» читал статью Шкловского о Марсе? Собственно, там речь шла не о Марсе, а о его спутниках. Как ты знаешь, у Марса два небольших спутника — Фобос и Деймос. В статье Шкловского изложена легенда о них. Но сами спутники — астрономическая загадка, ставящая многих астрономов в тупик… Так ты помнишь эту статью или нет?

— Откровенно говоря, помню, что она была, но о чем там речь шла, уже забыл. Ведь года два прошло.

— Да, 1959-й… Раз не помнишь, слушай! До сего времени ни одна из существующих гипотез не может объяснить происхождение спутников Марса. Они, как пишет Шкловский, представляют собой уникальное явление нашей Солнечной системы… Я много перечитал литературы и о Марсе, и о его спутниках, в том числе много фантастики. Ты любишь фантастику?

— Люблю, и раньше много читал, теперь почти не читаю: времени нет.

— А я продолжаю и сейчас читать, хотя времени тоже нет. Отвожу душу, когда в больницу попадаю. Почти все перечитал, что было в больничной библиотеке, когда на обследовании лежал. Ну вот… о спутниках Марса. Кое-кто из астрономов считал, что это случайно захваченные Марсом астероиды. Но если это так, то непонятно, почему они движутся почти точно по круговым орбитам, лежащим в плоскости экватора. Спутники очень маленькие: диаметр Фобоса всего 16 километров, а Деймоса — вдвое меньше. Фобос вращается на расстоянии всего шести тысяч километров от поверхности Марса. У этих спутников есть много поразительных отличий от всех других спутников планет Солнечной системы. Шкловский говорит, что с Фобосом происходит то же, что с искусственными спутниками Земли: их движение тормозит сопротивление, они снижаются, но при этом ускоряют свое движение. О причинах торможения Фобоса астрономы и астрофизики высказывали много разных предположений, но ни одно из них не подтверждается расчетами. Только одна гипотеза может объяснить все недоуменные вопросы — если предположить, что Фобос полый, пустой внутри. Шкловский отрицает возможность существования естественного полого космического тела и приходит к выводу, что оба спутника Марса имеют искусственное происхождение. Его статья так и названа «Искусственные спутники Марса».