Василий Емельянов - На пороге войны

Я попытался было поставить как следует использование отходов производства и учредить для этого особую должность инженера, но у меня ничего так и не получилось. Кандидат на эту должность, когда я попытался с ним повести разговор о том, как важно нам правильно наладить использование отходов, даже обиделся, услышав мое предложение.

— Если я вам больше не нужен, так вы меня уж лучше освободите от работы, а зачем же так унижать, — заявил он мне.

Я был буквально ошарашен такой реакцией. У меня у самого чесались руки заняться этим делом. Сколько можно было бы изготовить нужного для страны! Передо мной лежали проспекты и каталоги изделий, изготовляемых заводами Германии, Франции, Англии, США.

— Как у вас только язык повернулся сказать такое? — попытался я переубедить его. — Во всем мире на аналогичных заводах такие отходы используются, на них иностранные фирмы зарабатывают большие деньги, а у нас они не только лежат мертвым грузом, но и отягощают наш бюджет.

Надо сказать, что в то время заводы нашего главка имели большую задолженность и финансовое положение было угрожающим.

Но инженер мне твердо заявил:

— Ищите другого кандидата, я на эту должность не пойду.

Я уже знал, что и другие откажутся, уж если этот, который, как мне казалось, должен был согласиться, не оправдал моих ожиданий.

Мы прекрасно понимали, что без реконструкции заводов и создания новых мощностей, без оснащения заводов современным оборудованием нельзя будет решить главной задачи, которая в то время ставилась: создать мощный военный флот. Ведь для них нужны броневые плиты большой толщины, ширины и длины. А чтобы производить такие плиты, необходимо перестроить сталеплавильные цехи и воздвигнуть совершенно новые. Проекты цехов и все необходимые расчеты задерживались, а отсутствие утвержденных проектов и смет не давало возможности получать деньги — открывать финансирование этих работ.

Наркомат добился разрешения в ряде случаев приступать к работам без утверждения проектов и смет. Некоторые из заводов нашего главка попали в их число.

Представители Промбанка, получив это разрешение, ворчали:

— Как же вы строить-то без проектов будете? Шагами, что ли, будете отмерять, где следует копать котлованы под фундаменты?

Мы сознавали, какие возникнут трудности, когда строительство начнется при незавершенном проекте, но у нас не было иного выхода — ждать было нельзя, и мы строили, иногда на ходу исправляя, перестраивая то, что уже было построено.

Заводы преображались. Старые заводские здания терялись среди поднимающихся кругом новых больших красавцев корпусов, оснащенных современными мощными станками. Но усиление производственной мощности предприятий давалось нелегко. Реконструкция наших заводов, в особенности Северного и Южного, потребовала большого напряжения сил, находчивости и выдумки. Необходимо было выполнять текущую программу и в то же время наращивать новые производственные мощности. Сочетать и то и другое было очень трудно.

В одном старом цехе, где собирались танковые башни, необходимо было сменить кровлю, но как вести работы под открытым небом? Стояла поздняя осень, шли дожди. Кто-то предложил соорудить фальшпотолок. Над частью цеха была установлена на катках вторая крыша. В то время как меняли настоящую крышу, этот участок цеха защищала от дождя и холода крыша временная. Постепенно временную передвигали все дальше, и так пока не сменили всю старую кровлю. Работающие в цеху люди даже не замечали, что работы ведутся в двух ярусах — внизу они изготовляют танковые башни, а вверху строители меняют стропила и ставят новую кровлю.

На заводы прибывало новое оборудование — отечественное и заграничное. На огромных ящиках стояли надписи на английском, немецком, французском языках. Надо было принимать станки и хранить их до начала монтажных работ, сроки строительства нарушались, а складских помещений не было. Появилась новая проблема. Но все же заводы росли, их производственные возможности увеличивались. Это заставляло забывать многие невзгоды жизни.

…На территории одного завода было решено построить новый прессовый цех. Когда начали копать котлованы под фундамент, грунт потек — плывун. Тогда у нас еще не было опыта борьбы с плывунами — его приобрели позже, когда шло к концу сооружение первых линий Московского метрополитена.

Один из местных старичков старожилов, зайдя на строительство, сказал:

— А я мальчишкой на этом месте купался. Здесь пруд был, потом вода пропала, думали — пересох, а он вон где оказался, в землю ушел… Да что вам другого места нет, что ли?

Среди строителей начался ропот. Действительно, почему именно здесь надо цех строить? Кто это место выбирал? А может быть, это умышленно сделано?

Вести работы было невозможно — все заплывало жидкой грязью. Как быть? Отказываться от проекта? Но цех нам нужен именно здесь. Если отказаться от выбранного места, надо пересматривать весь проект реконструкции завода.

Решили искать методы борьбы с плывунами. Кто-то предложил забить железные шпунты. Но где их взять? Прокатку шпунтового железа мы по существу только что начали осваивать, шпунтовое железо требуется для многих строек. Нет, это нереально. Шпунты мы не получим. Кроме того, план распределения металла уже утвержден, и его никто пересматривать не станет.

А в это время шел и другой процесс — поиск и изучение тех лиц, кто предложил и принял решение о сооружении пресса на месте бывшего пруда. Кое-кто из заводских работников и строителей, не имея возможности разобраться в сложном процессе броневого производства, начинал сомневаться в правильности принятого решения по реконструкции завода. У малодушных опускались руки. Но сильный коллектив завода, и прежде всего коммунисты, сломили эти настроения.

Нам надо быстро создавать мощности, доказывали они, любое другое предложение затянет сроки реконструкции, а самое дорогое для нас — это время. Поэтому все разговоры о том, что пресс устанавливается не на том месте, следует прекратить. Надо искать такое решение, которое позволит производить работы при наличии плывуна и закончить их в установленный срок.

Вот тогда кто-то и предложил установить морозильную установку и вокруг котлована, который рыли под фундамент пресса, заморозить кольцо грунта. Стали разрабатывать и обсуждать технические детали этого предложения — оно оказалось наиболее реальным. Так и поступили. Задача была решена, и все разговоры прекратились.

Да, мы могли тогда принимать только то, что позволяло быстрее завершить работы по реконструкции и строительству. Об этом говорилось на всех совещаниях, и это в конце концов определяло все решения.