Василий Емельянов - На пороге войны

Каждый вечер, после завершения своей основной работы, мы собирались в райкоме и оттуда расходились по городу, неся патрульную службу. А в это время по улицам города прогуливались толпы беззаботных людей, раздавались взрывы смеха, в кинотеатрах шли веселые кинокартины. Казалось, ничто не может нарушить спокойной жизни людей.

И вот тогда я также думал, шагая с винтовкой за плечами по улицам города, что большинство людей живет иной, спокойной жизнью, им не знакомы те волнения, которые наполняют нас. Мы знаем, что каждую минуту может разразиться гроза, загремят выстрелы и польется кровь.

…Сейчас важно собрать все силы, не отвлекаться в сторону. Забыть все другое. Нам нужно создать мощные средства обороны страны — танки, военные корабли, воздушный флот.

В небольшом санатории было немного тоскливо. Читать все время книги, насыщенные незнакомой для меня технической терминологией, было невмоготу, а страницы пестрели траверсами, булями, шпангоутами и прочими словечками. Через год они стали такими же понятными, как и технические слова ферросплавного производства.

Но тогда они удручали.

После напряженной работы на заводе, а затем в наркомате, когда необходимо было быстро войти в курс дел повой области сложнейшего производства, и вдруг — санаторий. Тишина. Никаких заседаний, размеренная спокойная жизнь. Все точно расписано. Утром сестра измеряет температуру, затем завтрак, врачебный осмотр, обычные для санаториев процедуры, отбор проб для бесконечных анализов. Потом обед. Мертвый час, чай, опять отдых, ужин и сон. После десяти часов вечера все расходились по своим комнатам. В одиннадцать тушился свет.

Резкий переход от интенсивной деятельности к отдыху организм не мог перенести. У меня началась бессонница.

— Для того чтобы избавиться от бессонницы, необходимо снять нервное напряжение, в котором вы все эти годы находились, — каждый день говорил мне врач на утреннем осмотре. — Вам надо отвлечься, гуляйте больше и ни о чем не думайте. Правда, у нас здесь нет ничего, что могло бы отвлекать. Вы на бильярде играете?

— Немного.

— Ну, в бильярд, что ли, поиграйте. Нельзя же так. Вы ведь четвертую ночь не спите, и ни одно снотворное не помогает. Я уже самые сильные вчера вам дал. А вы, говорите, опять всю ночь читали. Что же это такое. Вы приехали сюда отдыхать. У нас тоже план, и мы также хотим выполнить то, что нам поручено. Наша задача привести вас в нормальное состояние.

Врач долго ворчал и наконец ушел.

Он прав, надо что-то делать. Главное, забыть все. Отдыхать и набираться сил. А тут как назло — дожди, и из помещений носу высунуть нельзя. Часть отдыхающих проводила время в бильярдной, а остальные сидели по комнатам и читали. Хотя я играл в бильярд посредственно, да и остальные не блистали, но все же один из нас выделялся, и его считали «чемпионом».

В один из пасмурных дней, когда за окнами моросил мелкий дождь и большинство отдыхающих находилось в бильярдной, отворилась дверь и в комнату вошел незнакомец. На нем было пальто цвета полинявшего верблюда, а на голове промокшая от дождя кепка. В руках он держал небольшой чемоданчик. Поздоровавшись, вошедший поставил чемоданчик на пол, снял пальто и кепку, бросил их в стоящее рядом плетеное кресло и, осмотрев присутствующих, весело произнес:

— Ну, кому «сухую» сделать?

Мы переглянулись. Незнакомец нам не понравился. А он подошел к бильярду, взял кий и повторил:

— Ну, кто же рискнет «сухую» получить?

Тогда один из игроков подошел к нашему «чемпиону» и тихо сказал ему:

— Ну-ка, утри ему нос.

Чемпион подошел, взял кий и сказал:

— Что ж, давайте сыграем, что ли?

— Ставьте пирамидку и разбивайте, — продолжал незнакомец.

«Чемпион» выбрал лучший кий и разбил сложенные пирамидой шары. После первого же удара «чемпиона» незнакомец, как бы дразня нас, заявил:

— Я с вами буду играть левой рукой.

Мы негодовали, а он подошел к столу и нацелился в шар, стоящий почти у самого борта.

Один из игроков с раздражением бросил:

— Шляпа, куда целишься, ведь шар-то совсем нейдет!

— У кого нейдет, а у меня пойдет, — уверенно ответил незнакомец.

Раздался звук удара, и один из шаров исчез в лузе.

Мне казалось, что это был звук пощечины нашему комментатору.

Незнакомец обошел стол — удар, и второй шар в лузе. Все наши замерли и следили за каждым движением незнакомца. А он ходил около стола и клал один шар за другим, пока не положил их все. Потом опустил кий на стол, потер руки и спросил:

— Скажите, пожалуйста, а где следует предъявить путевку? Я прямо с поезда и вместо регистрационной попал в бильярдную.

Один из отдыхающих пошел проводить его. Все же остальные стояли молча, ничего не понимая. Особенно смешно выглядел «чемпион». Он все еще держал в руках кий, ему удалось сделать всего один удар.

Тишину нарушил единственный возглас:

— Вот это да!

Через несколько минут незнакомец вошел вновь и, обращаясь к своему противнику по игре, смеясь, сказал:

— Простите, я забыл вам представиться — артист Малого театра Сашин-Никольский.

Сашин-Никольский был очень интересным собеседником. Разговаривая с ним, я вспомнил пьесу «Любовь Яровая», где он исполнял роль неграмотного солдата Пикалова.

Разговор с Сашиным-Никольским навел на размышления. Как важно было объяснить бывшим солдатам и крестьянам задачи, стоящие перед рождающейся социалистической индустрией.

Сколько возникало в свое время трудностей на заводе в Челябинске не только из-за самой сложности технологического процесса, но также из-за того, что не было еще хорошо подготовленных людей, не только знающих технологию производства, но и понимающих указание своих начальников. Тогда все было для нас новым: и оборудование, и производственный процесс, и даже техническая терминология. Создавая это новое производство, мы учились сами и учили других. Тогда нам пришлось создать целую сеть производственного обучения: курсы для бригадиров, школы мастеров социалистического труда и много разных других курсов — шестимесячных, годичных, вести работу по обучению людей в бригадах, сменах, детально объяснять, как следует выполнять ту или иную производственную операцию. Только в результате упорной работы с людьми, детального разъяснения им смысла каждой производственной операции удалось тогда значительно поднять качество производимых заводом сплавов и организовать производство таких, кои не только никогда раньше не производились в нашей стране, а и во всем-то мире их умели изготовлять несколько заводов наиболее индустриально развитых стран мира. В Европе эти производства рождались в течение многих десятилетий, а мы должны их создать буквально немедленно. Старые опытные специалисты хорошо представляли себе все трудности организации новых производств.