Василий Емельянов - На пороге войны

— Не падай духом, — шепнул он. — Пойдем к Савельеву, он человек хороший и подскажет, что надо делать.

Савельев — один из ответственных работников Комитета обороны — уже знал, что проект по литым танковым башням не принят.

— Надо быстро подготовить новый, — сказал он мне. — И самое главное — необходимо дать справки по всем вопросам, которые задавал Сталин. В проекте запишите, что наряду со сварными разрешается сдавать также и литые башни, — советовал Савельев. — Действуйте быстро, иначе поступит донесение, что прекращено производство танков. Вот вам бумага, пишите.

Я составил проект решения и показал его Савельеву. Он поправил немного и сказал:

— Теперь получите визы Федоренко и Акопова и быстро подготовьте все справки, а остальное сделаю я. Но торопитесь, имейте в виду, дело очень серьезное.

Придя к себе в наркомат, я перепечатал подготовленный проект постановления и стал звонить Федоренко. По телефону долго никто не отвечал, и наконец дежурный сообщил, что сегодня Федоренко на работе не будет, он уехал за город.

Акопов был на месте. Он без разговора подписался под проектом. И только спросил:

— А как со справками?

— К утру будут, — устало ответил я.

Домой вернулся в начале третьего ночи. Заснуть так и не удалось.

Утром голова разламывалась. Я поехал в главк и вновь начал звонить Федоренко. Справки с расчетами об изменении положения центра тяжести и нагрузки на переднюю ось, а также о всех преимуществах литых башен лежали у меня на столе. Наконец знакомый голос ответил:

— Слушаю.

— У меня готов новый проект решения. Акопов уже его завизировал, можно к тебе подъехать?

— Только быстро, а то я уеду.

Я немедленно отправился к Федоренко. Он прочитал проект и спросил:

— А нас не погонят опять?

— Нет, я говорил с Савельевым, он заверяет, что примут.

— Ну, Савельев знает. — И Федоренко поставил внизу рядом с подписью Акопова свою.

Теперь все зависит от Савельева.

Савельев прочитал справки, взял проект решения, положил его в папку и сказал:

— Постараюсь быстрее дать на подпись.

Савельев свое слово сдержал. Решение было принято без поправок.

Когда мне принесли пакет и я, расписавшись в получении, вскрыл его, мне вдруг захотелось спать. Никогда за свою жизнь я ни разу не засыпал днем и не страдал сонливостью. Я попросил секретаря вызвать машину.

— Я поеду домой. Если будут спрашивать, скажите, что заболел.

— Может быть, вызвать врача? — спросила Лидия Ивановна.

— Не надо.

— Что-нибудь неприятное? — осторожно вновь спросила Лидия Ивановна.

— Нет, наоборот. Принято то, что мы и хотели. Теперь все в порядке.

Мы приступили к изготовлению броневых корпусов для тяжелых танков. Началась прокатка первых листов броневой стали. Было решено сразу же начать изготовление двух опытных корпусов для различных типов танков — машины КВ и машины «100».

В огромном новом цехе, построенном для механической обработки броневых деталей, была выделена особая площадка для разметки и вырезки деталей, а также сборки и сварки танковых корпусов. Площадка была огорожена стальными листами выше человеческого роста, и в узкую щель между ними на место производства работ можно было пройти только по специальному пропуску.

За этой стальной стенкой священнодействовали разметчики, перенося конфигурацию отдельных деталей с чертежей на броневые листы. Цех был оснащен современными станками для обработки крупных деталей. Но еще не сложился технологический процесс, не было опыта производства.

Вместе с изготовлением первых опытных броневых корпусов для тяжелых машин и детальной разработкой всех стадий процесса их производства завод стал готовиться к выпуску небольшой серии.

После длительного обсуждения вопроса о том, сколько в остающиеся до конца квартала дни завод может изготовить танковых корпусов, было подсчитано, что больше шести изготовить нельзя. На заводе присутствовали и военный представитель, и руководящие работники Автобронетанкового управления Наркомата обороны. Военные настаивали, чтобы в программу завода было записано изготовление не шести, а семи корпусов. Работники завода утверждали, что более шести они до конца квартала изготовить не успеют. Защищая предложение завода, директор выдвинул аргумент:

— Зачем же вы хотите создать у нас такое напряжение? Ведь все равно завод, выпускающий танки, не сможет и шести корпусов использовать. Он еще не подготовлен к производству новых машин. Мы будем здесь зря надрываться, а готовые корпуса будут стоять без движения. Ну, кому это нужно? Нам необходимо сейчас добиваться другого — подготовиться как следует к планомерному производству корпусов, создать необходимые заделы. Тогда мы сможем спокойно, без рывков, работать.

Рассудительную речь директора прервал голос военпреда.

— Вы все спокойной жизни ищете! А она в прошлом веке закончилась — нам одно беспокойство осталось.

В разговор вмешался один из представителей Автобронетанкового управления.

— Если корпуса будут на другом заводе стоять, зачем же мы сейчас впустую спорим, сколько включать в план — шесть или семь. Нам нужны не броневые корпуса, а готовые машины. Давайте продолжим обсуждение на том заводе.

Директор завода, где организовывалось производство тяжелых танков, уже знал, что к нему выехала большая группа. Когда мы вошли в кабинет, он был уже заполнен народом.

— Ну, сколько за этот квартал корпусов дадите? — спросил директор здоровающихся с ним и хорошо знакомых ему работников завода, поставляющего корпуса. — Шесть? Очень мало.

— А тебе и шести-то не нужно. Вам до конца квартала больше пары машин все равно не выпустить.

В разговор вступили военные.

— Мы убеждаем их семь изготовить, но они не соглашаются. А сколько бы вы могли машин изготовить, если бы у вас были корпуса?

— Сто, — ответил директор.

— Мы тебя серьезно спрашиваем, — в раздражении сказал директор корпусного завода.

— Я серьезно отвечаю — сто! А из-за семи корпусов и я рук марать не буду, и завод на карачки ставить также не намерен. Если уж делать, так делать. Сто машин — вот о чем надо вести разговор. Тоже затеяли спор — шесть или семь. Да какая разница, обе цифры рядом стоят.

— Да ты и трех-то не сделаешь! Что я, не знаю твоих возможностей! У тебя станков не хватит, прежде всего карусельных.

Оба директора хорошо знали станочный парк смежных заводов. Началась горячая перепалка, директорам помогали присутствовавшие на совещании работники обоих заводов. Приводились многочисленные аргументы как «за», так и «против».

Я знал обоих директоров. Первый из них — директор нашего завода — был хорошим организатором, и если за что-то брался, то дело доводил до конца. Как и большинство директоров, он всегда спорил, когда утверждали план, стараясь не допустить записи очень больших заданий, но когда программу принимали, то со всей энергией боролся за ее выполнение.