Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

– Ради вас я готов отправиться, когда вам будет угодно, но не далее чем завтра, рано утром. Мой «Коммодор» следует сначала в Керчь, затем в Таганрог, потом я направляюсь в Константинополь, – ответил капитан.

– А в Одессу вы не собираетесь, господин капитан?

– Нет, мисс. Но, если вам туда, то вы можете сойти в Керчи или Таганроге, и там сядете на попутный корабль.

Елена поразмыслила и решила, что надо хвататься за любую возможность вырваться из Поти. Доплыв до Керчи, она сможет плыть куда угодно, пересесть на другой корабль и двигаться дальше. Только не оставаться здесь. Ведь отец подъедет к определенному времени в Одессу и, не встретив ее, может просто повернуть обратно в Петербург. Надо было спешить. Елена приняла решение плыть на «Коммодоре».

– Значит, я могу ехать с вами, господин капитан, до Керчи?

– Буду рад, – ответил капитан, подкрутив рукой усы.

– Но я не одна, у меня слуги, – сказала Елена.

– Сколько их? – ничуть не смутившись, спросил капитан.

– Четверо.

Капитан помрачнел и изрек:

– Если вы возьмете до Керчи с собой двух слуг, я возражать не буду. Остальные лишние. Пусть подождут вас здесь или отправляются домой. У меня нет столько лишних пассажирских мест. Корабль торговый.

– Хорошо, – быстро согласилась Елена, пользуясь моментом, пока капитан не передумал, – я пойду об этом им скажу, возьму багаж и вернусь. Когда отправляемся?

– Как погрузимся, так и отплываем. Места для вас троих я придержу, – заверил ее капитан.

– Не пройдет и четверти часа, как мы будем на вашем корабле, – уверила его Елена и отправилась за багажом. Найдя своих слуг, она приказала молодому парню и одной из женщин возвратиться в Тифлис, а двоим идти вместе с ней на «Коммодор». Все прекрасно устроилось. После двух часов ожидания конца погрузки, пароход «отдал швартовый» и пустился в плавание вдоль побережья Кавказских гор по направлению к Керчи.

Если судить о чувствах по интенсивности их появления, равно как и о их животной природе, капитан «Коммодора», вероятно, был самым пылким влюбленным на всех английских кораблях, находящихся в Черном море. Он не пропускал ни одного смазливого личика и буквально «таял» перед каждой блондинкой, впрочем, как и перед брюнеткой, рыженькой или шатенкой. Голубоглазая блондинка приводила его в животный трепет. Весь недолгий путь до Керчи капитан пожирал Елену глазами, пытался неумело острить и отпускать плоские комплименты. Елена, как могла, поддерживала разговор, но не расставалась со слугами, боясь остаться наедине со своим навязчивым кавалером. В середине следующего дня показалась Керчь. Елена пожелала капитану счастливого плавания, спустилась со слугами на берег и принялась выяснять, каким образом можно будет ехать дальше. Оказалось, пароход, следующий из Таганрога в Одессу, отплывает на следующий день. А пока необходимо было где-то устроиться на ночлег. Елена отправила слуг поискать гостиницу. Она быстро нашлась, оказавшись рядом с портом. Тогда молодая барыня велела слугам располагаться в номере, а сама пошла на почту, чтобы отправить несколько писем родственникам.

На следующее утро, когда слуги встали, барыни своей они в гостинице не нашли. Барыня пропала, не оставив ни записки, ни следов.

Между тем Елена смотрела на морскую водную гладь и маячащие за бортом плоские степные берега. Унылый пейзаж Азовского моря проплывал за бортом «Коммодора», державшего курс на Таганрог. Над морем уже начинала сгущаться ночная тьма. Елене вдруг стало очень грустно и одиноко. «Ну что ж, пусть одиночество, – сделала она для себя вывод. – Это лучше, чем замужество. Надо только, чтобы ничто не мешало его ощущать». А какое здесь одиночество, если каждые десять минут кто-то проходит по палубе, а кругом мертвая пустыня равнодушия. Матросы, юнги – все делают свое дело. Поговорить не с кем. Кроме, разумеется, капитана, который просто жаждет тесного телесного общения. Глупец, она никогда на это не пойдет! Скорее выпрыгнет за борт!

Но капитан не в счет, глупости. Важнее другое. Елена испытывала жгучие угрызения совести. Нет, не перед мужем. «Ему я просто отомстила, – говорила она себе. – За что? За то, что он стал моим мужем – этого достаточно, чтобы быть пожизненно виновным. Мне совестно перед Сафаром, дедушкой, бабушкой, сестрами, перед отцом и перед прислугой – перед всеми, кто искренне хотел мне помочь, а я их подвела. Они еще не знают, какой сюрприз я им приготовила».

Сюрприз был действительно невообразимо дерзким. Елена готовила новый план побега. Побега, которого никто и предположить не мог. Казалось бы, она уже сбежала от мужа, и родственники общими усилиями придумали, как ее спрятать. Но Елена решила спрятаться так далеко, чтобы ее никто не нашел, даже родственники.

Она решила бежать из страны.

План родился непосредственно на борту «Коммодора» по дороге в Керчь. Елене пришла мысль запутать следы, не ехать к отцу в Одессу, а продолжить путь на «Коммодоре» до самого Константинополя, где можно будет попробовать разыскать одну свою знакомую даму, собирающуюся путешествовать по Египту. Капитан явно имел виды на яркую молоденькую девушку с прекрасными голубыми, завораживающими глазами и готов был помочь отважной барышне доплыть до Константинополя. Естественно, за соответствующее вознаграждение, надеясь на известную «компенсацию» за его любовные терзания. Елена поглядывала на капитана с усмешкой и некоторым умилением, подсмеиваясь над его нетерпеливостью и неподдельной боязнью того, что ему могут отказать. Она его обнадежила, и капитан «загорелся». Он готов был пойти на все, лишь бы овладеть предметом своей сиюминутной страсти.

Однако, услыхав о намерении прекрасной молодой дамы проделать с ним путь до самого Константинополя, капитан предупредил, что провезти через таможню в Таганроге троих будет невозможно, поэтому слуг необходимо высадить в одном из российских портов и отправить домой. Остановка предполагалась только в Керчи. Елена, следуя возникшему плану и деталям продуманного побега, довезла слуг до Керчи, высадила их, снабдила деньгами, чтобы хватило на обратную дорогу, а сама продолжила путь по неведомому маршруту. Правда, отцу в Одессу она отправила письмо с извинениями за ее очередную выходку, объясняя, что она покидает Россию, так как боится, что отец или другие родственники попытаются восстановить разбитые ею брачные узы. Она просила отца благословить ее на самостоятельное плавание, на жизнь вне России и, кроме нее самой, никого не винить в принятом ею решении.