Анна Бурдина - Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

Помимо почитателей необыкновенных способностей госпожи Блаватской, находилось множество скептиков, которые не верили в правдивость ее «чудес», считали это умелым фокусом и пытались разоблачить обман. «Медиуму» устраивали многочисленные проверки. И какими бы абсурдными ни были некоторые из предлагаемых методов, Елена позволяла делать с собой все что угодно, лишь бы доказать, что показываемые феномены не просто трюки.

Она разрешала себя связывать, запирать на ключ в соседней комнате или принимать иные меры к собственной «нейтрализации» и предупреждению возможного с ее стороны «обмана». Однако предпринимаемые меры «безопасности» еще более усиливали эффект ее феноменов, так как ничто не могло помешать всему вокруг нее звонить, стучать и ходить ходуном. Ее милые «чертики», подсмеиваясь над неверующими, словно поджидали случая, когда их хозяйка позволит им вдоволь побаловаться, попроказничать и пошалить.

Вскоре Елена сумела показать и доказать практически всем, кто ее поддерживал или сомневался, на что она способна.

В один из летних вечеров в доме Яхонтовых собралась большая компания гостей. Некоторые из приглашенных музицировали, другие играли в карты, но большинство, как всегда, было занято феноменами.

Общество, интересующееся феноменами, разделилось на тех, кто приехал посмотреть феномены, и на тех, кто приехал разоблачить подлинность показываемых «трюков».

Елена, как обычно, спокойно и беззаботно сидела в откидном кресле и занималась рукоделием, не принимая никакого видимого участия в том, что происходило вокруг нее. Она отвечала на вопросы, когда ее спрашивали, а сама никем не интересовалась.

Шла любимая игра Елены Петровны «угадайка», в которой она не только демонстрировала свои лучшие способности, но и тренировала новые навыки: кто-то из гостей произносил на ухо другому буквы алфавита, тот их записывал, чтобы не было подвоха. Елена произносила угаданную букву, а ведущий учет контролер предъявлял ее обществу. Составлялся своеобразный протокол вопросов и ответов, из которого следовало, сколько раз Елена ошиблась и сколько угадала. Колонка с правильными ответами значительно превышала колонку «неудач», что наглядно подтверждало ее феномен.

Относительно слышимых постукиваний скептики прямо заявляли о своих сомнениях в ее честности или высказывали совершенно невообразимые предположения. Например, что это стучит она сама, ловко щелкая ногтями, либо с помощью специального устройства, издающего звуки, которое прячет в кармане. А в том случае, когда руки ее были заняты шитьем, предполагали щелканье пальцами ног. Елена терялась от подобных умозаключений противников ее «феноменов», пыталась оправдываться или доказать, что пальцами ног она щелкать не умеет и такого не может быть вовсе.

Чтобы доказать, что с ее стороны нет никакого подвоха, она шла на разные испытания и беспрекословно подчинялась самым нелепым требованиям в проверке своих способностей, позволяя себя обыскивать, связывать руки, ноги и прочее. Ее укладывали на мягкий диван, чтобы изолировать от пола и чтобы она не могла обо что-то стучать; снимали башмаки, чтобы убедиться, что ее ноги, пальцы и ступни не производят никаких движений; ее руки и ноги клали на подушку, дабы они были у всех на виду, и требовали, чтобы она сделала так, чтоб стуки раздавались подальше, в других концах комнаты.

Елена с видимым равнодушием послушно исполняла все требования, как бы подчеркивая глупость производимых над ней экспериментов. Но, когда фантазия проверяющих переходила всякие границы дозволенного или ее возможностей, прямо заявляла, что требуемые от нее «чудеса» не в ее власти, или, что она попытается сделать так, как просят, но за успех ручаться не может. Однако почти всегда эксперимент удавался, и желание любопытствующих удовлетворялось. Гораздо хуже было, если ее «чертики» начинали хулиганить и зло подшучивать над насмешниками.

Так было и в тот день, о котором пойдет речь. Общество тихо и мирно развлекалось ответами «духов» на вопросы. Обычно это были едва слышные постукивания. В этот раз на вопросы «да – нет» неведомые силы принялись отвечать громкими стуками о разные предметы: о дерево, об оконное стекло, о стену или какой-либо предмет.

– Госпожа Блаватская, – окликнул Елену молодой профессор в очках, сидящий в дальнем углу комнаты. – Может быть, вы все-таки сознаетесь, кто производит эти стуки?

– Не знаю, духи, наверное, – ответила Елена, смущенно пожав плечами.

– На мой взгляд, мы слышим только резонанс звуков, производимых кем-то вполне телесным за пределами нашей комнаты, – возразил молодой человек и, скептически ухмыльнувшись, добавил: – Духи бывают только в сказках.

– Разве? – переспросила Елена. – В таком случае сейчас мы все находимся в сказочном, волшебном мире.

После этих слов собравшееся общество четко услышало стуки о стекла очков молодого профессора. Причем стуки были настолько звучными, а толчки настолько сильными, что очки почти слетели с носа профессора. Тот побледнел от страха. Многие гости, находившиеся в комнате, от выходки «духов» тоже побледнели.

После минутной паузы и некоторого замешательства общество принялось жарко обсуждать природу подобных явлений с научной точки зрения.

Одна кокетливая дама, с высоким самомнением и чувством собственного достоинства, решила показать свой блестящий ум и не без доли иронии, улыбаясь во весь рот, задала Елене очередной колкий вопрос:

– Госпожа Блаватская, что служит лучшим проводником для подобного явления передаваемых стуков и можно ли этот опыт проводить повсюду?

– Лучшим проводником, не только в этом явлении, служит золото, – ответила Елена, – что мы вам сейчас же и покажем.

В ту же минуту улыбка исчезла с лица дамы. Она побледнела, вскочила с кресла, прикрыв рот рукой, рот ее приоткрылся, а лицо судорожно начало дергаться от страха и удивления.

– Что с вами, дорогая, вам плохо? – забеспокоился ее муж, бросившись ей на помощь.

– Стуки! Они у меня во рту, – шепелявила дама.

– Как это? – не понял муж.

– Я чувствую, кто-то стучит у меня во рту. Прямо в моем золотом зубе, – призналась несчастная с перекошенной от ужаса физиономией.

Присутствовавшие в комнате скептики многозначительно переглянулись и уставились на жертву, ставшую проводником стуков или своего «острого языка». Дама почувствовала неловкость от создавшегося положения, вскочила на ноги и, чувствуя себя «публично осмеянной», поспешно вышла из помещения, сопровождаемая насмешливыми улыбками окружающих.