Геннадий Соколов - Шпион номер раз

— Я думаю, этот самолет так и не будет построен, — резюмировал свои доводы Иванов. — На него американцы и без того потратили уже астрономическую сумму денег за семь лет бесплодных доработок не самого удачного первоначального варианта.

— Ничего подобного, — уверял его Пол Риччи, — все основные проблемы уже решены. Самолет практически готов. И, уверяю вас, он совсем неплох. Осталось преодолеть лишь минимальные технические трудности при герметизации топливных баков и разработке способа крепления крыла к фюзеляжу.

Такая осведомленность хозяина дома и повышенный интерес как к военной технике, так и к военной политике делали его все более привлекательным собеседником для Евгения Иванова. В итоге советский военный разведчик стал достаточно частым посетителем особняка Пола Риччи. В доме были и бар, и бильярд, и небольшой офис с кипами документов и бумаг на столе, которые, естественно, сразу же привлекли внимание гостя. Это были разнообразные материалы по военным вопросам. Редактор «Санди таймс» собирал их, по его собственному признанию, из доступных ему открытых и полузакрытых источников для подготовки авторских комментариев в газету или просто для расширения собственной эрудиции.

Иванову удалось скопировать некоторые, на его взгляд, самые важные из этих материалов. Одно любопытное эссе касалось американской программы развертывания тактического ядерного оружия не только в ФРГ, но и в других европейских странах-членах НАТО. В материале содержался экскурс в важнейший военно-политический план Пентагона. Он был совсем «свежий» — начало его реализации предполагалось в 1962 году. Его особенностью было то, что он охватывал не только страны Центральной Европы. Тактические ядерные заряды в соответствии с ним поступали также в Италию, Грецию и Турцию. За три-четыре года по этому плану предусматривалось удвоение числа тактических ядерных зарядов в Европе. Иванов переснял его «Миноксом», когда Пол Риччи отвлекся, чтобы ответить на звонок в дверь.

— Ты говоришь, что в материале указаны как мощности зарядов, так и адреса их отправки на военные базы и в войсковые части? — заинтересованно переспросил Иванова резидент после его очередного отчета о походе в дом Пола Риччи. — Что ж, это занятная информация. Сам понимаешь. Но будь осторожен во время фотосъемки. Напрасно не рискуй. Парламентские отчеты и доклады Министерства обороны нам не нужны. Мы их и так имеем из других источников. А ты в прошлый раз сгоряча скопировал какой-то любительский доклад, сделанный в Четтем-хаусе. Он же для репортеров, чтобы статейки писать, а не для отправки в Центр. Из-за такой ерунды больше не рискуй.

Шеф был, конечно, прав. В спешке Евгений не всегда успевал сделать правильный выбор, разбираясь в кипе бумаг на рабочем столе Пола Риччи.

— Было бы неплохо получить кое-какую свежую информацию о наших самолетах и ракетах, — обратился Иванов с просьбой к генералу. — Разумеется, открытую. Признаться, я немного отстал в этой области. А в разговоре с Риччи мне нельзя отмалчиваться. Было бы кстати ответить взаимностью на его рассказы о натовской авиации.

— Поговори с Анатолием Белоусовым, — предложил резидент. — Пусть он тебя немного поднатаскает по этим вопросам до вашей следующей встречи. Нужно, чтобы мистер Риччи поверил в твою открытость и информированность. Надо поддержать его заинтересованность во встречах с тобой. Но не перестарайся с вопросами о военной технике и политике. Их должно быть максимум один-два на дюжину других вопросов о всякой ерунде. Ты говоришь, что видел у него дома коллекцию художественных альбомов по эротике, а на камине красуются таиландские фигурки, изображающие сценки полового акта? Прекрасно! Вот и беседуй с ним о сексе.

«Ничего себе поручение! — подумал про себя Иванов. — Такого я еще не получал».

И тем не менее, задание шефа разведчик принял к исполнению. Пол Риччи оказался тем еще знатоком в этой пикантной области. История секса была его коньком. Он мог часами рассуждать об индийской камасутре, искусстве любви африканских племен или сексуальных предпочтениях древних греков. Но временами Иванов все же не забывал просматривать и деловые бумаги на рабочем столе бывшего пилота-истребителя королевских ВВС.

Что же касается беседы Евгения Иванова с военно-воздушным атташе советского посольства в Великобритании Анатолием Белоусовым, провести которую перед новой встречей с Полом Риччи рекомендовал генерал Павлов, то на ней и ее последствиях следует остановиться отдельно.

— Белоусов уже был в курсе моих контактов с англичанином, когда я обратился к нему за помощью, — вспоминал Иванов. — Очевидно, резидент накануне информировал его об этом.

Друзья-коллеги расположились в «табакерке», в подвале посольства. Толя в тот вечер был настроен весьма серьезно.

— Женя, — сказал он по-деловому, — то, что я тебе расскажу, санкционировано руководством. Так что не удивляйся, что информация, которую тебе разрешено засветить в беседе с твоим англичанином, касается нашей системы ПРО.

— Противоракетная оборона — это же совсекретные сведения? — удивился Евгений Михайлович. — Вы что же, решили меня предателем выставить перед англичанином?

— Скорее хвастливым болтуном, — серьезно отвечал Анатолий Белоусов.

— Понятно, — усмехнулся в ответ Иванов. — Так какую дезу я должен слить о нашей ПРО?

— Тебя не проведешь, Михалыч, — заметил Белоусов и перешел к изложению специально подготовленной для передачи Ивановым дезинформации.

Речь шла о советском противоракетном комплексе «Даль». В натовском словаре он проходил под кодовым названием «Гриффон». Над этим комплексом в Советском Союзе работало конструкторское бюро Семена Алексеевича Лавочкина. Сам конструктор, как известно, скончался в 1960 году, так и не успев довести свое детище до ума. Предполагалось, что система комплексов «Даль» должна была закрыть противоракетным зонтиком весь северо-запад страны. После московского это был второй комплекс ПРО в СССР. Работы велись с размахом. Еще до завершения испытаний противоракет на огромной территории вокруг Ленинграда готовились площадки для «Дали». Однако серии проведенных испытаний показали, что ожидаемых результатов от разработанного комплекса так и не удается получить. Никакие доработки и изменения помочь не могли. «Даль» оказалась, извините за каламбур, слишком далека от выполнения возложенных на нее задач. На ней пришлось поставить крест. Но знать об этом не должен был никто.

В ход пошла операция по дезинформации, разработанная в стенах ГРУ. С 1963 года в течение целого десятилетия все военные парады на Красной площади завершали эскортируемые мощными тягачами противоракеты «Даль» — гордость советского военно-промышленного комплекса. Десятки площадок на северо-западе Советского Союза были превращены в выставки-дезинформации о якобы успешно действующей системе ПРО. Резидентурам ГРУ за рубежом были даны команды из Центра обеспечить утечки информации об эффективно работающем комплексе «Даль».