Геннадий Соколов - Шпион номер раз

— В 38-м году я вернулся в родной Торкей, — вспоминал Стивен Уард, — но уже дипломированным специалистом. Начал практиковать. Даже приобрел известность среди местных жителей как неплохой врач. Однако вскоре началась война и я записался добровольцем. Военным врачом на службу меня не взяли, так как мой американский диплом в Англии не признавался. И я пошел служить в 58-й Королевский бронетанковый корпус. После короткой военной подготовки стал танкистом. Получил звание капрала и был отправлен в Индию для дальнейшего прохождения службы.

В Индии Стивен Уард ее и закончил: в 46-м году его демобилизовали.

— Возвращаться в Торкей я не стал, — рассказывал он, — а поехал в Лондон. Снял врачебный кабинет на Девоншир-стрит, и открыл частную практику.

Не прошло и года, как доктор Стивен Уард стал членом Королевского британского общества хиропрактиков и одним из наиболее популярных врачей Лондона. В число его клиентов, помимо политиков и кинозвезд, входили даже королевские особы.

В день их первой встречи, конечно, ни Уард, ни Иванов еще не знали, чем обернется для них обоих состоявшееся знакомство. Но в одном советский разведчик не сомневался: знакомые Уарда должны были стать и его знакомыми. Резидент ГРУ в Лондоне генерал Павлов, в отличие от Сухоручкина, поддержал начинание Иванова.

— Постарайся использовать этого придворного костоправа в наших целях. Выходи на его знакомых, — сказал он.

Однако прежде чем выполнить задание резидента и начать выходить на многочисленных знакомых Стивена Уарда, нужно было сначала досконально разобраться в самом докторе Уарде. Симпатии ведь к делу не пришьешь. Многое в докторе Уарде, его взглядах, жизненном пути и отношениях с людьми было Иванову поначалу совершенно неизвестно. А кое-что и малопонятно. Необходимо было время для более близкого и детального изучения англичанина, чтобы потом не ошибиться. Поэтому Иванов стал намеренно выделять для новых встреч с доктором Уардом все больше и больше времени. Стивена не смущал такой интерес к нему. Ему льстило внимание к его персоне. Тем более что интересовали Иванова поначалу вовсе не политика и идеология, а привычки и вкусы, пристрастия и увлечения, словом, личная жизнь редкого доктора. Конечно, разве англичанин, остеопат, садовод, художник в одном лице не может удостоиться внимания советского офицера?

Так доктор Уард попал в активную разработку советского военного разведчика.

Стив всегда и везде охотно рассказывал о себе. Порой сам задавал вопросы. С каждой новой встречей Иванова и Уарда их взаимная симпатия росла. Росла и откровенность. Стивен доверительно делился со своим новым приятелем самыми сокровенными чувствами и воспоминаниями.

— Ты спрашиваешь, какой была моя первая девушка? Это не слишком веселая история, Юджин, — рассказывал Стивен Уард. — Моя первая любовь продолжалась недолго. Нам обоим было по 18 лет. Мою возлюбленную звали Мэри Гловер. Она жила неподалеку от нашего дома в Торкей. Ее отец владел небольшой страховой компанией в городе. Мы познакомились однажды вечером в местном магазинчике под названием «У Бобби» за чашкой кофе. И, кажется, понравились друг другу. Мэри была просто очаровательна: красивое лицо, густые черные волосы, прекрасная фигура. Но у меня не было ни пенса за душой. Нужно было учиться, чтобы получить профессию и содержать будущую семью. Я отправился в Штаты, чтобы стать врачом. Мэри обещала меня ждать. Мы писали друг другу письма. В одном из них я вскоре прочитал: «Извини, Стив, но я полюбила другого. И выхожу за него замуж». Этим счастливчиком оказался местный биржевой маклер некий Бернард Бартлетт. Приличная скотина, между прочим. Так рухнула моя первая любовь, а вместе с ней и романтическое отношение к женщинам.

— Но ты все-таки женился, не так ли?

— С Патрицией Бейнс я познакомился в апреле 49-го на одной из вечеринок у моего друга королевского фотографа Бэрона Нэйхума. У нее была точеная фигурка, милая мордашка и заводной характер. Отец ее возглавлял довольно успешную компанию, а сама Патриция работала фотомоделью. Честно говоря, я сразу же положил на нее глаз. Но любовью с первого взгляда здесь и не пахло. Романтика любви меня уже не увлекала. Зато был трезвый расчет. Я считал, что капитал ее батюшки будет не лишним для развития моей врачебной практики. И через несколько дней сделал ей предложение выйти за меня замуж. Мы поженились в Лондоне, а медовый месяц провели в Париже. Через шесть недель роману пришел конец. Мы развелись.

— Почему?

— Видишь ли, Пэт интересовало то, что меня не увлекало совсем, — то, что принято именовать частной собственностью: богатый дом, роскошный лимузин, дорогое имущество, модные вещи, драгоценности, легкие деньги… Короче говоря, мы с ней вскоре разошлись.

Иванов внимательно выслушал историю несостоявшейся любви и семейного счастья доктора Уарда, но верить в нее не спешил. Слишком много вопросов вызвал услышанный рассказ. Продолжать расспрашивать самого Стива о его личной жизни Иванов посчитал неуместным, а вот расспросить хорошо знавших его людей о романтических привязанностях доктора Уарда стоило попробовать.

За карточной игрой или за рюмкой хереса о Стиве охотно соглашались посудачить многие его друзья. Загадочный для многих характер личности доктора Уарда неизменно возбуждал огромное любопытство, постоянный интерес окружавших его людей.

Сэр Колин Кут однажды поведал Иванову за обедом в «Гаррик клубе» весьма занятную историю об истинной причине развода Стивена Уарда с Патрицией Бейнс.

— В молодые годы наш общий знакомый был слишком любвеобилен, дорогой Юджин, — заметил редактор «Дейли телеграф». — Один из моих репортеров рассказал мне скандальный случай, который буквально взорвал отношения молодоженов во время их медового месяца летом 1949 года в Париже. Стив не любит вспоминать этот случай, зато его друзья нередко напоминают ему о нем.

Иванов был заинтригован таким началом истории и попросил сэра Колина продолжать.

— Дело в том, что мистер Уард неравнодушен к женщинам легкого поведения, — понизив голос и придвинувшись к Иванову поближе, выговорил слегка подвыпивший сэр Колин.

Евгений Михайлович поднес ладонь к губам и движением пальцев показал, что поведанная ему история останется тайной, его рот будет запечатан. Колин Кут, получив заверение в том, что рассказанное останется между ними, продолжил:

— В Париже Пэт очень скоро заметила, что Стив каждый день исчезал из квартиры, где они жили, на пару-тройку часов, ничего ей не объясняя. Как женщина решительная и с характером, она отважилась на отчаянный поступок. Их автомашина имела багажник, смежный с задним сиденьем автомобиля. Однажды вечером перед очередным загадочным отъездом Стива Пэт забралась в этот багажник, чтобы проследить, куда же он поедет.