Геннадий Соколов - Шпион номер раз

Всего три месяца назад жизнь молодого старшего лейтенанта военно-воздушных сил Советской Армии совершила неимоверный вираж. Скромный русский паренек из простой крестьянской семьи в одночасье стал звездой мировой величины.

12 апреля 1961 года созданный под руководством академика Сергея Павловича Королева корабль «Восток» поднял его на околоземную орбиту и через 108 минут благополучно приземлил в окрестностях города Саратова.

— Все системы корабля работали отлично, — отрапортовал Никите Сергеевичу Хрущеву на торжественной встрече в московском аэропорту Внуково Юрий Гагарин.

Кое-кто из руководства Центром управления полетами наверняка был несколько смущен, услышав это. Ведь специалисты прекрасно знали, что при возвращении «Востока» не произошло отделение приборного отсека от спускаемого аппарата с космонавтом. Гагарин оказался на волосок от гибели. К счастью, в температурном пекле при входе корабля в атмосферу Земли провода и арматура, соединявшие приборный отсек со спускаемым аппаратом, расплавились и освободили капсулу с космонавтом. Полет закончился благополучно.

С тех пор, что бы ни случалось на орбите, в какие бы жуткие передряги не попадали советские космонавты, на земле перед кремлевским руководством звучало односложное «полет прошел успешно». Никто не имел права знать о наших неудачах. Все должны были верить лишь в успехи Страны Советов.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев без труда понял, что лидерство в освоении космоса сулит советской державе отличные дивиденды в идеологической борьбе с Западом. Победа в космосе должна была подтверждать первенство «самой прогрессивной в мире» социалистической системы. И «космонавту номер один», члену КПСС Юрию Алексеевичу Гагарину, партийным руководством страны было поручено активно пропагандировать во всем мире «победоносные идеи Великого Октября».

Не успев толком отчитаться перед своим «крестным отцом», академиком Сергеем Павловичем Королевым, автором советской программы освоения космоса, о проведенном полете, новоиспеченный майор ВВС Гагарин был отправлен партией и правительством путешествовать по свету. Весь мир должен был узнать о выдающихся достижениях СССР в области науки и техники, о «семимильных шагах развития мирового коммунизма».

То, что сначала казалось Юрию Гагарину отдельным поручением, быстро превратилось в постоянную работу. Целых пять лет военный летчик и первый в мире космонавт будет оторван от своей любимой работы. За эти годы он объедет с пропагандистскими поездками полсвета, но не совершит ни одного полета.

В конце концов, он пожалуется на свою жизнь самому Королеву. Тот пообещает Гагарину очередной полет на новом корабле «Союз». Но академик вскоре умрет, и на первом «Союзе» полетит Комаров. И разобьется из-за отказа парашютной системы корабля. В следующем году возобновит, наконец, свои летные тренировки и сам Гагарин. Но его с полковником Серегиным спарка на «МиГе» разобьется в первом же тренировочном полете.

До того злосчастного дня оставалось семь лет. И «космонавт номер один» завоевывал Лондон — нет, не идеями превосходства социализма над капитализмом, а своей простотой, скромностью, мужеством и человеческим обаянием.

Под занавес английского визита Юрия Гагарина готовился большой прием в советском посольстве. От имени посла Евгений Иванов направил официальные приглашения Стивену Уарду и Джону Профьюмо с супругой. На приеме советский разведчик надеялся закрепить свое знакомство с министром. Ему тогда еще было невдомек, что прием сведет его не столько с самим Профьюмо, — на официальном мероприятии он будет весьма сдержан и неразговорчив, — сколько с его очаровательной супругой.

Пожалуй, ни один из советских раутов в Лондоне не собирал такого количества гостей, как в тот июльский вечер в честь Юрия Алексеевича Гагарина. Несмотря на отпускной период, все залы старинного посольского особняка на Кенсингтон Пэлас Гарденс были переполнены.

В центре всеобщего внимания был, естественно, сам Гагарин. Юрий Алексеевич накануне побывал на приеме у Ее Величества королевы Елизаветы II в Букингемском дворце. Неслучайно поэтому вопросы многих англичан касались именно этого события в насыщенной программе визита советского космонавта.

— Как прошел прием у королевы, мистер Гагарин? — спросил кто-то из гостей на приеме.

— Как прошел? Очень хорошо, — ответил Юрий Алексеевич. — Беседа была непринужденной и оживленной.

— Я чуть было не опростоволосился на этом приеме, — признался потом по секрету Гагарин. — За обеденным столом в Букингемском дворце было столько приборов. Я не знал, какой взять… — Юрий рассмеялся и добавил: — Выручила королева. Увидев мое замешательство, она любезно заметила: «Я и сама порой их путаю».

Неловкость и смущение гостя за столом как рукой сняло. И Гагарин спокойно взял первую подходящую, на его взгляд, вилку. Официант бросился было вперед, но Елизавета II тут же жестом остановила его и, улыбаясь, сказала:

— Ему все можно. Он — небесный!

Так что вполне понятно, что этот незабываемый эпизод, как и пребывание в Англии, оставил у Юрия Алексеевича Гагарина самые теплые воспоминания.

Тем временем, прием в советском посольстве на Кенсингтон Пэлас Гарденс продолжался.

Иванов обходил гостей, обмениваясь впечатлениями или обсуждая накоротке последние международные события. Задачи познакомиться с гостями уже перед ним не стояло. Практически все приглашенные были ему в большей или меньшей степени известны. И он знал, кому стоит уделить больше внимания на этот раз, а кого просто обойти.

— У вас очаровательная шляпка сегодня, — обратился Иванов к Валери Хобсон.

— Вы удивительно внимательны, кэптен, благодарю вас. Эту шляпку я делала на заказ. У меня есть знакомая модистка, она прекрасная мастерица шить дамские шляпки.

Как выяснилось из общения с супругой военного министра Профьюмо, помимо дамских шляпок, Валери Хобсон была весьма неравнодушна к спиртному.

— У вас пустой бокал, сударыня, — обратился к ней Иванов, — не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Водку, только русскую водку, дорогой Юджин. У нее восхитительный вкус. Должна вам признаться, я просто обожаю вашу «Столичную».

Как патриот своей Родины, Иванов был горд и счастлив. Русской водке, если верить историкам, в 1961 году пошел 428-й год. Первые «царевы кабаки», с которых началась на Руси торговля водкой, появились в Москве в 1533 году. В ходу за эти четыре с лишним века были разные водочные марки. В народе запомнились московские «Вдова Попова», «Братья Смирновы», нижегородский «Долгов»…

Однако становление русской водки было бы невозможно без трудов великого русского химика Дмитрия Менделеева. Это он определил оптимальное соотношение объема и веса спирта и воды в водке, что долгие годы являлось крепким орешком для винокуров.