Александр Андреев - Степан Бандера, лидер ОУН-УПА в документах и материалах

15 октября 1959 года Степан Андреевич Бандера, живший в Мюнхене, около часу дня вернулся домой с рынка на ул. Крайтмарштрассе, д. 7. он поставил свой старый Опель-капитан в гараж и своим ключом открыл двери в подъезд дома. Через несколько секунд раздался крик – С.А. Бандера упал на ступени лестницы, весь в крови. Он умер по дороге в больницу. Первым поставленным диагнозом был перелом основания черепа в результате падения. Однако позднее была проведена медицинская экспертиза, установившая, что в организме С.А. Бандеры – цианистый калий. Сомнений не было ни у кого, это – убийство. Сразу убийцу найти не удалось.

20 октября 1959 года С.А. Бандера был похоронен на кладбище Вальдфридгоф в Мюнхене. На похоронах присутствовали тысячи человек, делегации от ОУН из Австрии, Западной Германии, Франции, Испании, Бельгии, Голландии, Великобритании, Канады, США.

12 августа 1961 года в представительство американской полиции в Западном Берлине обратились мужчина и женщина. Они заявили, что их зовут Богдан Сташинский и Инга Поль и что они убежали из Восточного Берлина.

Позже на допросе Богдан Сташинский заявил, что он агент КГБ СССР и что именно он собственноручно убил в Мюнхене в 1957 году оуновца Льва Ребета, а в 1959 году – Проводника ОУН Степана Бандеру.

Суд над Б. Сташинским состоялся 8-19 октября 1962 года в Карлсбурге. Убийства были доказаны и обвиняемый получил 8 лет тюремного заключения. Богдан Сташинский родился 4 ноября 1931 года в селе Борщовичи Львовской области в сельской семье. Закончил десятилетку во Львове, во время учебы во Львовском педагогическом институте в 1950 году был завербован НКВД-КГБ. Два года, как член «специальной секретной группы» он занимался проникновением в повстанческие отряды, действовавшие на Западной Украине, пля последующей их ликвидации. В 1952–1954 годах учился в спецшколе КГБ в Киеве, учил немецкий язык.

С 1954 года Б. Сташинский находился в ГДР, с 1956 года – в ФРГ, в Мюнхене. Сначала в качестве связного, в потом – убийцы. 12 октября 1957 года в Мюнхене, у дома на Карспляц Б. Сташинский из специально сконструированного для этого пистолета, стрелявшего ампулами цианистого калия, убил видного теоретика ОУН Льва Ребера, которого нашли позднее мертвым на ступеньках дома. Причиной смерти была признана остановка сердца.

Летом 1959 года в Москве Б. Сташинский получил задание убить Степана Бандеру. Ему был передан уже модифицированный двуствольный пистолет, стрелявший ампуламис цианистым калием. После долгого наблюдения, выждав, когда С.А. Бандера окажется без телохранителя, 15 октября 1959 года на лестнице дома, где жил Проводник ОУН, выстрелом в упор Б. Сташинский убил лидера Организации Украинских Националистов и балгополучно улетел в Берлин. В декабре 1959 года Б. Сташинский был награжден орденом Красного Знамени, врученном ему лично Председателем КГБ Александром Шелепиным в Москве. Ему, вопреки всем инструкциям КГБ, разрешили жениться на Инге Поль, девушке-немке из Восточной Германии. Свадьба состоялась в апреле 1960 года в Восточном Берлине. Через месяц Б. Сташинского отозвали в Москву для дальнейшей учебы вместе с женой, которая весной 1961 года получила разрешение вернуться в Восточный Берлин, убедив мужа искать политического убежища на Западе.

С трудом, в связи со смертью родившегося сына, Б. Сташинского отпустили в Восточный Берлин на похороны ребенка. 12 августа ему с женой удалось, несмотря на охрану, уйти в Западный Берлин, где Б. Сташинский сдался властям. В связи с этим председатель КГБ А. Шелепин был уволен со своего поста.

Высокий суд!

Как раз сегодня исполняется три года, как мой отец умер по дороге в больницу. По свидетельству подсудимого, мой покойный отец был преступно убит с помощью отравленного оружия.

Это не первое убийство в нашей семье. Почти все родственники моего покойного отца и моей матери погибли от вражеских рук.

Два брата моего отца – Василий и Александр – убиты вот время Второй Мировой войны в концлагере Аушвиц, а моего деда с его старшей дочкой большевики сослали в Сибирь.

После ареста и содержания моего отца в концлагере Заксенхаузен моя мама осенью 1941 года приехала со мною, трехмесячным ребенком в Берлин, чтобы быть недалеко от своего мужа. Наша семья жила в очень тяжелых условиях, что сильно ослабило нервы моей мамы. С того времени, когда немцы выпустили моего отца и он начал организовывать Заграничные Части ОУН мы должны были постоянно прятаться, чтобы нас не обнаружили. Местами нашего пребывания в Германии Австрии до 1948 года были Берлин, Инсбрук, Зеефельд, потом Мюнхен, Гильдестайм, в конце маленький домик в лесу близ Штарнберга.

В 1948–1950 годах мы жили без нашего отца, под чужой фамилией в лагере для украинских беженцев около Миттенвальда. Отец проведывал нас несколько раз в год. Я вспоминаю, что одни раз, тяжело болея воспалением среднего уха, я спросила маму, кто этот чужой пан, который склонился над моей кроватью и гладит меня. Я совершенно забыла своего отца.

В 1950–1954 годах мы жили в небольшом городке Брайтбрун над Аммерзее и мой отец посещал нас уже чаще, а позднее бывал дома почти каждый день. Однако моя мать постоянно беспокоилась за жизнь нашего отца, на которую постоянно покушались большевики, так же преследовала ее мысль, что он может погибнуть в результате несчастного случая во время поездки домой. Все же эти 4 года были самые спокойные и самые счастливые в жизни моей матери, которая хорошо себя чувствовала среди жителей городка. Только позднее я поняла, что на нас охотились московские репатриационные комиссии и агенты.

1952 года был наиболее опасным для нас, и мы с отцом прятались в течение нескольких месяцев в маленьком селении Оберав вблизи Гармиш-Партенкирхена.

В это время я еще не знала, кем был мой отец, и не могла понять, почему мы изменили фамилию, однако я не отважилась спросить об этом отца.

В 1954 году мы переехали в Мюнхен, главным образом затем, чтобы отец не ездил каждый день к нам за 80 км., подвергаясь опасности, а также потому, что тут были хорошие условия для учебы детей.

В 13 лет я начала читать украинские газеты и много читала про Степана Бандеру. Со временем я стала догадываться, что это мой отец. Когда один раз мой знакомый проговорился, то я уже была уверена, что Бандера – это мой отец. Уже тогда я понимала, что не смею сказать об этом моим младшим сестре и брату: было очень опасно, если бы маленькие дети наивно об этом проговорились.

С 1954 года до 1960 года, еще год после смерти отца, мы жили в Мюнхене.

Мой покойный отец уставал от постоянной охраны и часто был неосторожным. Он твердо верил, что находится под особой Божьей охраной и говорил, что если меня хотят убить, то найдут способ ликвидировать меня вместе с охраной. Он ездил на своем автомобиле в украинскую католическую церковь, где его впервые увидел подсудимый.