Александр Андреев - Князь Довмонт Псковский

Русский историк М.К. Любавский в своей книге «Очерки истории Литовско-русского государства, написанной с использованием польских источников и вышедшей в Москве в 1915 году, писал:

«До Миндовга на Литве не было государственной власти, распространявшейся на всю территорию литовского племени, а были одни только волостные рикасы в Пруссии и кунигасы в Литве. Для обороны и нападения эти волостные вожди в XII и в начале XIII века стали соединяться в союзы. Крупное соединение видим мы в собственной Литве и Жмуди в 1215 году. В этом году к вдове князя Романа Галицкого и его сыновьям присылали для заключения мира своих уполномоченных около 20 князей, между ними старейший князь Живинбуд, Довспрунк и брат его Миндовг. Об отце Миндовга Лифляндская рифмованная хроника, не называя его по имени, прямо говорит, что он был сильнейшим владетелем на Литве и никто не мог с ним сравняться. Естественно поэтому, что и Миндовг, унаследовав от отца его владения, стал во главе Литовской земли. Такое положение Миндовг занимал уже в 1236 году.

В 1248 году он коварно предложил своим племянникам Товтивиллу и Едивиллу вместе с дядею их по матери жмудским князем Викинтом итти воевать на Русь, к Смоленску, с тем, чтобы «што хто приемлет, собе держать». Когда они отправились в поход, Миндовг захватил их волости, движимое имущество и отрядил свое войско, «хотя убити я». С захватом владений и имущества самых могущественных князей Миндовг сделался полным господином положения на Литве, и все другие князьки должны были беспрекословно подчиниться ему. В то время Миндовг сумел увеличить наследство, полученное от отца на Литве, приобретениями на Руси. В переполох и сумятицу, произведенную на Руси татарами, Миндовг захватил так называемую черную Русь, т. е. область правых притоков Немана с главным городом Новгородком. Этот Новгородек сделался обычным его пребыванием. Под конец своего княженья Миндовг, по словам летописи «нача гордети вельми, и вознесеся славою и гордостью великою, и не творяше противу себе никого же». Известно, что такое поведение вызвало реакцию, и Миндовг пал в 1263 году жертвою заговора подручных ему князей, не вынесших самовластья Миндовга. Но если пал Миндовг, то не пало его дело. Образовавшееся при нем великое княжество Литовское настолько окрепло, что не разложилось среди междоусобий, наступивших по смерти Миндовга. Сами заговорщики, тяготившиеся самовластьем Миндовга, после его смерти спешили занять созданное им положение великого князя Литвы и вступили из-за этого в борьбу между собою. Тройнат, князь Жмудский, севши на месте Миндовга князем «во всей земле Литовской и в Жемойти», послал приглашение к Товтивилу Полоцкому явиться в Литву делить землю и добыток Миндовга. В действительности же он пригласил его с целью погубить и устранить от дележа, а Товтивил с своей стороны мечтал о том же по отношении к Тройнату. Кончилось тем, что Тройнат убил Товтивила, но скоро и сам был убит конюхами Миндовга. Место Тройната заступил сын Миндовга Войшелк. Его преемники, Шварно Данилович и Тройден, по всем признакам занимали такое же положение, как Миндовг. Тройден (1270–1282 годы) распоряжался силами всей Литвы, как это видно из его столкновений с Ливонскими немцами, которых он не раз поражал и избивал в большом количестве».

Достоверных подробных сведений о том, что происходило в Литве в начале 1260-х годов очень мало. Вполне вероятно, что в борьбе за власть в Литве Миндовг был убит князем Герденем, называемым в летописи также князем Нальшанским, который после этого преследовал всех родственников и соратников Миндовга, в том числе и Довмонта. Об том, что Миндовг был убит именно Герденем, говорит Воскресенская летопись. Точно известно, что в 1264 году именно Гердень стал князем Нальшанским и Полоцким вместо зятя Александра Невского и соратника Миндовга Товтивила, убитого Герденем. Вполне вероятно, что именно из-за этого в 1266 и 1267 годах Довмонт совершил два поход на Герденя, в результате которых дружина Герденя был разгромлена, а сам он убит. Из девяти известных нам походов псковского князя Довмонт только первые два (в 1266 и 1267 годах) совершил против литовцев, остальные же семь – против Ливонского ордена.

В Псковской летописи за 1265 год сохранилась следующая запись:

«Тогда же выбегоша литвы в Плесков с 300 и с женами и с детми, и крести их князь Святослав с попы плесковскими и со плесковици; а новгородцы хотеша их изсещи, но не выда их князь Ярослав, и не избиени быша». Тогда же «посадиша плесковичи у себя князя Довмонта Литовского». Довмонт принял православие и «крещен бысть в соборной церкви, в святой Троици, и наречено бысть имя ему в святом крещении Тимофей. И бысть радость велика во Плескове». Все остальные русские летописи излагают факт прихода Довмонта в Псков почти одинаково: «В лето 6773 (1265) побишася Литва межи собою некия ради нужи. Блаженный же князь Домант, со дружиной своею и со всем родом своим, оставль отечество свое землю Литовскую и прибеже в Псков».

«В лето 6773 взя Воишелк землю Литовскую и прибеже Домонт в Плесков крестися».

«Воишелг всю землю Литовскую оружием плени. Тогда 300 литовских мужей с женами и детьми прибежали в Псков, где князь Святослав со псковскими священниками крестил их. Новгородцы хотели их убить, но этого не допустил сделать князь их Ярослав Ярославич».

«В лето 6774 (1266) блаженный князь Домонт с дружиной своей и со всем родом, оставивши отечество свое, землю Литовскую и приеха во Псков и крестися».

«В лето 6773 (1265) Воишелг Миндовгович ходил ратию на Литву, чернецем будя, и повоевал их. В лето 6774 (1266) князь Домант с дружиною своею и всем родом своим оставил отечество свое землю Литовскую и прибеже в Псков и крестися со своими бояры в церкви соборной Святей троицы и нарекоша имя ему в святом крещении Тимофей («благочестивый» – авт.) и бысть радость велика Псковитянам и посадиша его на княжение во своем граде Пскове».

Вскоре после крещения на вечевой площади перед Троицким собором Довмонт был избран псковским князем. О князе Святославе Ярославиче, бывшем до Довмонта псковским князем, за 1266 год сведений нет. Возможно, псковичи просто сменили его на Довмонта. В 1268 году Святослав Ярославич вместе с другими князьями участвовал в Раковорской битве.

Русский исследователь И. Беляев писал:

«В 1266 году прибежал в Псков с своею дружиною литовский князь Довмонт, спасавший только свою голову, которой искали его сильные враги на родине. Псковское вече, поразмысливши, что с бесприютным Довмонтом будет легче ладить, чем с великокняжеским сыном Святославом, имеющим опору в своем отце, посадило Довмонта на Псковский престол, а Святослава попросило оставить Псков. И не даром Псковичи предпочли Довмонта Святославу. Довмонт был именно таким князем, в каком нуждался Псков. С одной стороны, беззаветная храбрость, не справлявшаяся о числе врагов, и уменье вести военные дела, ставили Довмонта незаменимым бойцом за землю святые Троицы и за Псковскую свободу и независимость; а с другой стороны, бесприютное положение Довмонта и самый его характер тихий и уступчивый прямо обеспечивали Псковское вече от притязаний княжеской власти. Из всего этого вышло то, что тридцатитрехлетнее беспрерывное княжествование Довмонта было самым блестящим временем во всей Псковской истории, положившее твердое основание тому значению Пскова, которым он пользовался впоследствии. И не напрасно Псковичи из всех своих князей только двух, Всеволода и Довмонта, признавали святыми покровителями и защитниками своего города; именно Всеволод и особенно Довмонт были главными основателями Псковской независимости и самостоятельности – один, как первый отдельный псковский князь, а другой как князь, утвердивший Псковичей в уверенности, что они и без посторонней помощи могут справляться с грозными врагами соседями, и, что всего важнее для внутреннего Псковского устройства, своею непритязательностию укрепивший правильное отношение Веча к князю. На каких условиях Псковичи посадили у себя на княжение Довмонта мы не знаем, но очевидно на условиях самых выгодных для Псковского веча; ибо Псковичи прожили в любви и согласии с Довмонтом целых 33 года, и он был самым любимым князем в Пскове из всех князей, когда либо там княживших. По смерти Довмонта Псковское вече, может быть из признательности к памяти покойного, приняло своим князем Довмонтова сына Давида, вероятно на прежних условиях, или как говорилось в Пскове, по пошлине или по старине, которой обыкновенно старались держаться и Новгород и Псков. Князь Давыд Довмонтович хотя не отказывался от Псковского княжества, но почти не жил в Пскове, а больше проживал в Полотске, у своих родственников, во Псков же приезжал изредка и держал там своих наместников. Впрочем Псковичи этим нисколько не обижались, а напротив, кажется были довольны, и с этого времени устроили у себя выборных посадников, при которых вече легко могло оставаться и без князя».