Дмитрий Соколов-Митрич - Яндекс.Книга

• Внутренняя утечка мозгов. Научные конференции становятся ярмарками ценных кадров для бизнеса.

• Она слишком много знает. Как бывший ученый секретарь Татьяна Логинова налаживает для кооператива «Аркадия» сеть сбыта по всей стране.

• Инфляция по результатам 1992 года составила 2600 процентов.

• Компания «Релком» начала выдавать бесплатные почтовые ящики электронной почты.

• Софтверная компания «Аркадия» нашла замену эмигрировавшему Аркадию Борковскому.

• Безумство храбрых: несмотря на убытки, компания CompTek не будет закрывать бесперспективный проект.

• «Двери покрепче справим». Соседи Андрея Макаревича превратили квартиру в притон для бездомных программистов.

• «Информатика-92». Первая компьютерная выставка в постсоветской России никого не удивила.

• Еще один нервный срыв: команда Сегаловича засобиралась в Кремниевую долину вслед за командой Борковского.

• Фирма «Аркадия» заплатила 800 долларов за словарь русского языка.

• Первомайское побоище. В результате столкновений демонстрантов и милиции погиб боец ОМОНа.

• Битва за Белый дом: 147 погибших, 372 раненых.

• Американские идут. Фонд Cole Management купил половину доли в компании CompTek.

• «Аркадия» и Институт проблем передачи информации РАН объявили о сотрудничестве.

• Самообучающийся словарь. Программист Илья Сегалович разработал «механизм генерации гипотез».

• Психологи бьют тревогу: компьютерные игры снижают производительность труда.

• Все, что вы хотели знать о Библии, но боялись искать. Отдел программирования компании CompTek разработал поисковый индекс для Священного Писания.

• Институт мировой литературы заключил договор на индексирование Пушкина и Грибоедова.

• Что такое AltaVista и почему «Рамблер» лучше. В русском интернете появились первые поисковики.

• Начинается на «Я». Программисты компании CompTek нашли имя своим разработкам.

• Главный редактор без редакции. Вернувшаяся из США программист Елена Колмановская будет продвигать продукты компании «Аркадия».

• Четвертый не лишний. В Рунете появился «Яндекс» — еще один поисковик.

Тайфун зародился на юго-западе Москвы. Здесь учились все «отцы» и «матери» «Яндекса», здесь же они жили — сначала в общежитиях, потом в съемных квартирах, а затем и в собственных. На Юго-Западе появился первый офис компании и почти все последующие офисы. Что это — сила места, магия развития или закономерный результат грамотной градостроительной политики 50–60-х годов, когда неглупые советские люди решили сосредоточить именно в этом районе столицы критическую массу образовательной и научной инфраструктуры?

Еще одну «мать» «Яндекса» звали Татьяна Захарьевна Логинова. Именно так — с обязательным упоминанием отчества. И она, разумеется, тоже жила и работала на юго-западе Москвы.

Татьяну Захарьевну можно называть матерью «Яндекса» даже без кавычек. Когда она пришла в «Аркадию», ей исполнился 51 год — ровно в два раза больше, чем Воложу и Сегаловичу. Но именно в этот момент, по ее собственному признанию, она поняла, что жизнь только начинается.

— Я тогда работала в Институте классификации и кодирования (ВНИИКИ) Госстандарта, недалеко от метро «Профсоюзная», — вспоминает Татьяна Захарьевна. — Я всю жизнь, начиная с пионерского возраста, занималась организаторскими делами. Вот и в институте помимо основной работы занимала на общественных началах должность ученого секретаря Комиссии по классификации при Союзе научно-инженерных обществ.

В декабре 90-го года эта Комиссия организовала и провела большую конференцию классификаторов. Со всего Союза съехались сотни ученых, которые занимались классификацией в самых разных областях науки. Это были химики, биологи, археологи, медики и большая группа математиков. Среди прочих докладчиков выступал молодой аспирант Аркадий Волож в соавторстве со своим научным руководителем Ильей Борисовичем Мучником.

— Тогда наши дороги и пересеклись, — продолжает Татьяна Захарьевна. — А где-то в перерыве он самым неожиданным образом предложил мне перейти на работу в его фирму «Аркадия», а я таким же неожиданным образом легко согласилась. В то время наш институт переживал то же, что и тысячи других НИИ, сотрудников увольняли пачками, поэтому мое заявление об уходе было воспринято даже с благодарностью. «И что я буду у вас делать?» — спросила я тогда Аркадия. — «Да чем сейчас занимаетесь, тем и будете у нас заниматься», — ответил он.

Спустя много лет в одном из интервью Волож назовет свою главную квалификацию так: «серийный наниматель». Следуя этой логике, можно сказать, что именно приглашение на работу ТЗ (так потом для краткости будут звать Татьяну Захарьевну коллеги) стало первым шагом Аркадия в его профессиональной карьере. Нанимая своего ключевого на этом этапе сотрудника, он, судя по всему, разглядел в нем две вещи: 1) глубокие познания советской реальности; 2) большой опыт в организации науки, который легко перенести в бизнес. Волож не прогадал: на многие годы Татьяна Захарьевна Логинова стала прекрасным коммерческим директором «Аркадии». А еще на б о льшие годы — близким другом и одним из тех людей, которые поддерживают вокруг «Яндекса» «высокоплотную атмосферу мудрости».

Тем временем из другого района Юго-Западного округа Москвы в сторону «Аркадии» неумолимо несло течением еще одного будущего «отца» компании — младшего научного сотрудника Илью Сегаловича.

Прежде чем пойти на баррикады свергать советскую власть, Сегалович отучился в Московском геологоразведочном институте и жил примерно такой же заурядной жизнью, что и его товарищ по школьной парте, — с той лишь разницей, что заурядность эта слегка затянулась. По распределению Илья попал программистом во Всесоюзный институт минерального сырья. Сидел в лаборатории математических методов, писал софт на языке программирования фортран, строил геофизические информационные системы.

— Из разведки геологи привозили нам файлы, — вспоминает Илья, — эти файлы нужно обрабатывать, анализировать, а потом говорить: вот здесь вот копайте. Проникать, как Ломоносов сказал… «в тверди земные разумом, куда рукам и оку досягнуть препятствует натура». Вот, собственно, тем и занимались — проникали разумом.

Задачи в институте были интересные, но рабочая атмосфера еще та. Научный руководитель — немолодой уже дядечка — сидел в отдельной комнатке, шуршал бумажками, пил кофе. Бумажками у него был завален весь стол, кофейные стаканы оставляли на них коричневые круги, так что стол напоминал нагромождение галактик с планетами подозрительно одинаковой величины. Планеты блуждали по собственным записям дядечки, докладам сотрудников, вырезкам из газет. Дядечка ничего не выбрасывал — в научном хозяйстве все сгодится. Иногда Сегалович получал свои бумажки назад с пометками и резолюциями спустя месяцы, а то и годы.