Валерия Добрава - Анна Ярославна. Русская королева Франции

Генрих проводил его ненавидящим взглядом.

– Всегда ему нужно что-то мое. Сперва это были земли, теперь – жена, – шепнул король сидящему подле него растолстевшему еще больше епископу Роже.

– Но, мой господин, ваша жена остается при вас, а этот бесстыдник едет завоевывать для вас земли, не так ли?

«Но кто завоюет для меня мою жену?» – с грустью подумал монарх. Он не мог больше находиться во главе всеобщего веселья. Ему требовался свежий воздух и ясная голова. Генрих шел по пустынным коридорам, когда услышал подозрительный шорох в одном из темных закоулков. Он приготовил кинжал и бесстрашно ринулся вперед. Его огромные, привыкшие к оружию руки схватили чье-то тело – явно женское, но на его вкус излишне костлявое.

– Кто здесь? – грозно спросил он.

Неожиданно вспыхнуло пламя свечи и осветило до крайности смущенное лицо рыцаря Гослена.

– Мой господин, я только хотел проститься со своей возлюбленной. Ведь сегодня наша последняя ночь перед долгой разлукой.

– Ах, ты черт! – рассмеялся с облегчением король. – Но кто же эта плутовка? Судя по телосложению, точно не пышечка Берта. Неужели тебя заловила в сети какая-нибудь постная монахиня?

И король, выхватив у Гослена свечу, направил свет ее пламени на пленницу.

– Вы?!

– А что же тут такого? Или вы не считаете меня уже за женщину?

Девушка, высвободившись из цепких объятий короля, спокойно оправляла платье.

– Но мадам… Хотя… Тысячи извинений и… оставляю вас, мои дорогие друзья, наедине.

И Генрих, чуть не насвистывая и не подпрыгивая, с ошеломленным выражением на лице, сбежал по ступенькам в сад.

– Надо же… Никогда бы не подумал. Надо обязательно рассказать Анне. Рассмешить ее.

«Увидеть улыбку своей жены – это стоило всех богатств в мире, – так думал король, когда во второй раз за вечер странный шум привлек его внимание. – Так, это становится все интереснее и интереснее. Какой сюрприз на сей раз?»

Генрих подкрался с шаловливой улыбкой на устах и раздвинул кусты. Внезапно он весь посерел. На маленькой лужайке стояла освещенная одной луной его жена в серебристом платье и с золотыми косами, небрежно закинутыми за спину. Перед ней возвышался черной горой Рауль де Валуа. Он крепко держал Анну за руку чуть повыше локтя.

– Милая, дорогая, ненаглядная… – торопливо шептал граф. – Не уходите, выслушайте меня! Завтра утром я уеду. Но я вернусь, обещаю вам. Я буду ждать. Я готов ждать. Я моложе короля и проживу дольше…

– Тссс, – Анна зажала Раулю рот ладонью. – Молчите! Ради Бога, молчите! Ради меня.

Генрих до крови сжал колючую ветку. Его красное лицо приобрело почти багровый цвет. Никогда еще он не ревновал. Так, чтобы до зубовного скрежета. До помутнения рассудка. И чтобы не натворить глупостей, Генрих кинулся опрометью прочь из сада, мимо пирующих, в свою комнату – очередную по-спартански обставленную коморку, куда не ступала нога женщины. И эту ночь он, как и Анна, провел без сна.

А утром они встретились. Рауль уехал. Анна была спокойна, как никогда. Она только что вышла из церкви, где, по совету своего друга и учителя, молилась святому Викентию об обретении душевного равновесия и семейного счастья. Гости после вчерашнего застолья еще спали. Сад был пуст. И Анна присела на скамейку, подставив свое лицо скудным солнечным лучам. Генрих после бессонной ночи бродил между деревьев. Его камзол изрядно помялся, а под глазами залегли тени. Таким его и увидела Анна – жалкий, растерянный, уже не молодой мужчина. Генрих без слов сел рядом с ней. – Наверное, нам нужно о многом поговорить. Мне надо было это сделать гораздо раньше, но я все откладывал и откладывал, а потом еще эти непокорные вассалы взбунтовались, и герцог Нормандский…

– Да, я понимаю…

Они снова замолчали.

– Может, нам стоит начать все сначала? – Генрих привстал и, сняв шляпу, поклонился. – Мадам, позвольте представиться, Генрих – король французский.

Анна слабо улыбнулась и приняла правила игры.

– Анна, дочь князя Киевского Ярослава Мудрого. Прибыла из Руси, чтобы отдать вам свою руку… и сердце, возможно…

Генрих упал на колени и прижал руки Анны к губам.

– О, моя госпожа, скорее всего, я не стою ни вашей руки, ни тем более сердца, но я хотел бы постараться. Изо всех сил. Позвольте пригласить вас на зав трак?

– Но все в замке еще спят. Боюсь, и прислуга в том числе.

– Это ничего. Вы увидите, что ваш супруг – не совсем никчемное создание!

Взявшись за руки, они тайком, словно шаловливые дети, пробрались на кухню. Генрих принес из погреба кусок сочного бекона и кувшин с молоком, а Анна сложила в подол несколько яиц, с боем вытащенных только что из-под кур.

– Королевский завтрак, – подмигнул Генрих своей жене. – В походах я частенько оказывался в положении повара. Ты бы знала, какими отвратительными яствами меня порой потчевали.

Король кинул кусочки нарезанного бекона на скворчащую сковородку и разбил сверху яйца. Потом он порылся в шкафчиках и посыпал блюдо приправами. В две кружки налил холодного молока. Анна сидела на стуле и блаженно наблюдала за ним. Муж, которого она так боялась и не понимала, открывался ей совсем с другой стороны. Он мог бы стать отличным семьянином, если бы не судьба. Тяжесть короны, два несчастных супружества, бесконечная грызня баронов, неспокойство на границах – все это постепенно убивало в нем того человека, которым он когда-то был. И вот теперь любовь возвращала его к жизни. Снова надежда раскрывала ему свои манящие объятия.

Генрих выложил на блюдо готовое кушанье и поставил на стол перед Анной.

– Ммм, пахнет аппетитно, – сказала она и с благодарностью принялась за еду. Впервые за много дней в ней по-настоящему проснулся голод. Она уплетала один кусок за другим, а Генрих с обожанием смотрел на нее.

– А, – вдруг воскликнул он, – знаешь, что я хотел тебе рассказать? Ты будешь смеяться. Знаешь, кто невеста моего верного рыцаря Гослена де Шони? Я вчера их застукал в коридоре под портьерами за всяческими изъявлениями нежности и страсти, – Генрих довольно потирал руки, представляя, как ошеломит свою супругу.

– Знаю, Агнесс, – спокойно ответила Анна. – Она давно мне поведала свой секрет. Да и это уже давно не тайна для всего двора. Они собираются обручиться, как только ее жених вернется из похода.

– Значит, лишь я один был настолько слеп, что не замечал ничего вокруг? – король горько рассмеялся. – Но с сегодняшнего дня все будет иначе. Во-первых, я хочу, чтобы мы все делали вместе – приемы, гуляния, официальные и неофициальные торжества, а также завтраки, обеды и ужины. Во-вторых, никаких раздельных комнат – одна большая общая, просторная и светлая, в общем, на ваш вкус. И, в-третьих, я люблю вас! – Генрих легко, как невесомую пушинку, подхватил свою королеву и понес в комнату.