Владимир Фортунатов - Всемирная история в лицах

К моменту смерти Кольбера Франции принадлежали Канада, Луизиана (то есть весь бассейн Миссисипи), часть Вест-Индских островов (Святого Креста, Святого Варфоломея, Гваделупа, Святого Доминго и др.), остров Тобаго и часть Гаити, в Южной Америке — Гвиана, часть берега в северо-западной Африке, в Ост-Индии — Пондишери и Чандернагор. Все эти владения эксплуатировались исключительно в пользу метрополии.

При Кольбере инженером Рике был построен Лангедокский канал (1664–1681). Большие средства выделялись на поддержание шоссейных дорог, которые позволяли не только перевозить грузы, но и перебрасывать при необходимости войска.

При Кольбере поддерживались наука и искусство. Были созданы Академия надписей (1663), Академия наук (1666), Академия пластических искусств (1667) и Академия музыки (1672). Он увеличил королевскую библиотеку, расширил ботанический сад, оборудовал обсерваторию, финансировал экспедиции ученых.

Оборотной стороной успехов Кольбера в сфере промышленности и торговли стал упадок сельского хозяйства. Вывоз из Франции сырых продуктов был запрещен. Введение культуры шелковичных червей и выписка улучшенных пород скота не могли компенсировать потери традиционных сельскохозяйственных отраслей.

Кольбер был безусловным сторонником сильного централизованного государства. Все законодательство перешло в руки короля и Кольбера. Местным парламентам было запрещено вносить какие бы то ни было изменения или ограничения в распоряжения короля. Губернаторам из рядов высшей знати было оставлено лишь представительство, а реальная административная власть сосредотачивалась в руках интендантов.

Министру Людовика XIV приходилось проявлять чудеса изобретательности, так как король постоянно воевал, что требовало огромных затрат. Кольбер сделал займы в общей сложности на 260 миллионов ливров, но к концу его карьеры благодаря его финансовому гению общая сумма процентов по долгам была не больше, чем в момент их получения.

Кольбер для XVII в. был необычной личностью. Он работал по пятнадцать часов в сутки, упорно гнул свою линию, не обращая внимания на придворный мир и мнение света. Из сорока четырех важных церковных праздников ему удалось отменить семнадцать. Его считали тираном и, мягко говоря, не любили. Но до поры до времени он действовал от имени короля.

Войны перечеркивали все усилия главного министра. В результате интриг он оказался в немилости. Кольбер родился в 1619 г. и умер в 1683 г. в возрасте шестидесяти с небольшим лет. Во время похорон охране пришлось защищать от народной злобы гроб министра, имя которого стало связываться только с тяжестью налогового бремени.

Проводя некоторые исторические параллели, можно утверждать, что похожий случай был и в «нашей деревне». Гениальный М. М. Сперанский покусился на доходы помещиков. В преддверии войны с Наполеоном он ввел подоходный налог на помещичьи имения. «Вот ведь сволочь!» — подумали русские помещики и добились ссылки больно умного поповича-реформатора. А ведь и во Франции в XVII в., и в России в XIX в. дворяне и аристократы умели только на шее у подлого народишка ездить. В связи с тем что в России начала XXI в. ситуация в принципе не изменилась, ни о Кольбере, ни о Сперанском вспоминать не принято. Не формат!

В 1725 г. родился Петр Александрович Румянцев, отцом которого был Петр Алексеевич Романов, известный как Петр Великий. Мориц Саксонский родился намного раньше, в 1696 г. Он являлся незаконным сыном курфюрста Саксонского Августа Сильного и Авроры фон Кенигсмарк. Август Сильный и Петр Первый были правителями своих стран и союзниками в борьбе против Карла XII. Петр Румянцев и Мориц Саксонский были внебрачными сыновьями своих отцов, и оба стали выдающими полководцами.

Мориц начал военную службу с четырнадцати лет участием в Войне за испанское наследство. Он служил под началом знаменитого Евгения Савойского и воевал против французов во Фландрии. В 1711 г. Мориц получил титул графа Саксонского. В двадцать три года (1719) он уже командовал полком и стал вводить улучшения в строевую и огневую подготовку своих солдат.

С 1720 г. он вел довольно веселую жизнь, одновременно изучая математику, фортификацию, военное дело в целом. Он участвовал в Войне за польское наследство. Опыт был приобретен в саксонской, польской и австрийской армиях.

В Войне за австрийское наследство (1740–1748), при осаде и штурме Праги (1741), взятии Эгера, в военных действиях на юго-западе Германии его полководческий талант раскрылся в полной мере. В этих военных кампаниях он участвовал, находясь на военной службе у французского короля. Во Франции его звали граф де Сакс. В 1744 г. Людовик XV сделал Морица Саксонского маршалом Франции и поручил ему ведение войны во Фландрии.

За май — сентябрь 1745 г. французская королевская армия под командованием маршала Морица Саксонского покорила почти всю Фландрию. Французские войска вступили в ее важнейшие города — Турне, Гент, Брюгге, Ауденарде, Остенде и Брюссель. Неприятельские гарнизоны или сдавались, или заблаговременно покидали крепостные города. В качестве верховного главнокомандующего в кампаниях 1745–1747 гг. Мориц одержал победы при Фонтенуа, Рокуре и Лауфельде. Французский король возвел его в звание главного маршала Франции.

Успешный полководец проявил себя и как военный теоретик. Его трактат о войне и военном деле «Мои мечтания» был опубликован после смерти полководца в 1756 г. Этот «мемуар» появился раньше «Науки побеждать» А. В. Суворова и пользовался большой популярностью в XVIII в. Мориц был сторонником всеобщей воинской повинности, которая получила повсеместное распространение уже в XIX в. Он по достоинству оценил оружие, заряжаемое с казенной, а не с дульной части. Он придавал большое значение усилению огневой мощи пехоты. Под его влиянием сухари в рационе солдат стали вытеснять хлеб, а на смену шляпе пришла более полезная каска.

По одним сведениям, Мориц умер не на дуэли, а проводя вечер с молодыми актрисами, которых было восемь. По другой версии, блестящего полководца в возрасте пятидесяти четырех лет (1750) свела в могилу водянка. Одна из дочерей Морица стала бабушкой писательницы Жорж Санд. Сам он, будучи протестантом, упокоился не в Париже, а в главной лютеранской церкви Святого Фомы в городе Страсбурге. Эта гробница является одной из местных достопримечательностей.