Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

«За пределами России, – сообщал Черчилль своим читателям, – то же зловещее преимущество было у евреев в короткий период правления Белы Куна в Венгрии. Такое же явление имело место в Германии (особенно в Баварии), пока этому сумасшествию было дозволено распространяться в период временного оцепенения немецкого народа». Хотя во всех этих странах, отмечал Черчилль, «были и неевреи, ни на йоту не отличавшиеся от самых скверных революционеров-евреев, роль последних по сравнению с их долей в общем составе населении удивительно велика».

Затем Черчилль обратился к вопросу о еврейских погромах на Украине, по поводу которых он раньше писал генералу Деникину. «Не стоит и говорить, – писал он, – что самая страстная жажда мести к евреям возникла в груди русского народа. При этом толпы разбойников, которыми была наводнена Россия, торопились насытить свою жажду крови и мести за счет неповинного еврейского населения, когда только представлялась такая возможность». Антибольшевистские атаманы «отмечали каждый свой успех самыми зверскими побоищами везде, где находили среди наполовину ошеломленного, наполовину рассвирепевшего населения активный отклик на антисемитизм в его самых худших и безумных проявлениях».

Черчилль отмечал, что «тот факт, что во многих случаях большевики исключали еврейские интересы и еврейские святыни из сферы своей разрушительной жестокости, привел к тому, что во все большей мере большевистские жестокости ассоциировались с самой еврейской нацией». Это, писал он, было несправедливо по отношению к миллионам беззащитных евреев, страдавших под гнетом большевистского режима. Поэтому было «крайне важно поддерживать и развивать каждое заметное еврейское движение, уводящее от этих ужасных ассоциаций. В этой связи весьма существенно то, что в настоящее время сионизм приобрел столь глубокое значение в глазах евреев».

Раздел статьи Черчилля, озаглавленный «Дом для евреев», являлся своего рода публичной декларацией в защиту сионизма. Базируясь на своей недавней переписке с Вейцманом и на своем опыте, приобретенном в Манчестере в процессе представления в парламенте избирательного округа, населенного в основном евреями, Черчилль сделал следующий вывод: «Сионизм предлагает третий вариант политической концепции для еврейского народа. Резко контрастируя с международным коммунизмом, он предлагает евреям коренную национальную идею».

Британскому правительству, в результате приобретения им права на управление Палестиной, «представилась возможность обеспечить для евреев всего мира пристанище и создать центр их национальной жизни. Государственная мудрость и чувство истории мистера Бальфура помогли использовать эту возможность. Была принята декларация, однозначно определившая политику Великобритании в этой сфере. Пламенная энергия доктора Вейцмана, руководящего практическим осуществлением сионистского проекта и поддерживаемого многими известными британскими евреями, направлена на то, чтобы этот выдающийся проект оказался успешным».

«Конечно, – писал Черчилль, – Палестина слишком мала и способна принять лишь часть еврейского народа. К тому же большинство евреев, проживающих в других странах, и не стремится туда. Но если, как это может случиться еще в период нашей жизни, на берегах Иордана под покровительством британской короны будет создано еврейское государство, способное принять три или четыре миллиона евреев, то в мировой истории произойдет событие, благодетельное со всех точек зрения, событие, которое будет полностью гармонировать с истинными интересами Британской империи».

Черчилль отмечал, что сионизм уже оказался тем фактором, который привел к «политическим конвульсиям» в России и проявил себя «мощным соперником по отношению к международной коммунистической системе». Ничто не являлось более показательным, указывал он, чем «ярость», с которой Лев Троцкий, рожденный евреем, но отвергший еврейские национальные чаяния, «нападал на сионистов вообще» и на Вейцмана, в частности. «Злобная проницательность» ума Троцкого «не оставляла у него сомнений в том, что его планы создания всемирного коммунистического государства под властью евреев тают под воздействием этого нового идеала, направляющего энергию и надежды евреев всех стран к более простой, более истинной и более достижимой цели».

Черчилль сделал знаменательный вывод: «Начинающаяся борьба между евреями-сионистами и евреями-большевиками есть борьба за душу еврейского народа». «Поэтому особенно важно, – подчеркивал он, – чтобы в каждой стране евреи, преданные принявшей их земле, всегда занимали активную позицию, как это делали евреи Англии, и принимали значительное участие в борьбе с большевистским заговором». Таким путем они смогли бы «восстановить честь еврейского имени» и показать всему миру, что «большевизм не есть еврейское движение, что в действительности он страстно отвергается подавляющей частью самих евреев».

«Пассивное сопротивление» большевизму недостаточным, указывал Черчилль. «Нужны практические альтернативы ему как в моральной, так и в социальной сфере. Быстрое создание национального еврейского центра в Палестине могло бы стать не только убежищем для людей, угнетаемых и подавляемых ныне в несчастных странах Центральной Европы, но и послужить символом еврейского единства и храмом еврейской славы, – писал он. – Это важное начинание благословили бы многие».

Хотя статья Черчилля содержала искреннее одобрение сионизма, содержащийся в ней раздел о большевиках-евреях вызвал раздраженный отклик «Джуиш кроникл», набросившейся на Черчилля с жесткой критикой. «Министр обороны, – писала газета, – обвиняет евреев в создании евангелия от Антихриста и в организации всемирного заговора с целью разрушения цивилизации». Он также обвиняет «бывшего еврея» Троцкого, порвавшего все связи с иудаизмом и даже отказавшегося выслушать мольбы евреев о защите от резни и от погромов, в вынашивании планов создания некоего «всемирного государства под господством евреев». Это, провозглашал автор передовицы, являлось примером «самой безответственной и скандальной кампании нападок и клеветы, в которую могли бы включиться только политики с самой дурной репутацией». Ее не делает лучше или более достойной «неуместная попытка польстить евреям, называя их «самым замечательным народом, когда-либо появлявшимся на свете», – скорее, как раз наоборот. «Было бы гораздо лучше, вместо того чтобы расточать эти фантастические по своей пошлости и неуместности комплименты, проявить элементарную справедливость в анализе дел, относящихся к судьбам и чести миллионов мужчин, женщин и детей. Трудно вообще понять предмет этой статьи с ее плоскими обобщениями и содержащимися в ней поверхностными теориями».