Николай Штыков - Полк принимает бой

В середине дня 30 января после сильной авиационной и артиллерийской подготовки противник атаковал Горшечное. Первый его удар пришелся по учебному батальону дивизии, с которым у нашего полка не было, если так можно выразиться, локтевой связи. Он занимал оборону несколько в стороне, фронтом к совхозу "Каучук". Именно оттуда по нему и ударило не менее полка вражеской пехоты. Учбат сразу же оказался в тяжелом положении.

Мы старались оказать помощь курсантам. В частности, наша полковая артиллерия так точно накрыла фашистские цепи, что те сразу же залегли, а потом вроде бы даже попятились. Успех? По не тут-то было. Вскоре гитлеровцы прибегли к коварной уловке, которую, к сожалению, не смогли сразу разгадать ни мы, ни командир батальона курсантов майор Б. М. Генералов.

А случилось вот что. При повторной атаке, когда вражеские цепи подошли наиболее близко к курсантским траншеям, гитлеровцы вдруг прекратили строчить из автоматов и, поднявшись во весь рост и вскинув руки, побежали к нашим бойцам, крича:

- Рус, не стреляй, плен!

Курсанты перестали вести огонь. Как же, ведь немцы сдаются в плен!

- Бросай оружие! - запоздало приказал кто-то из наших.

И тут случилось непоправимое. "Сдающиеся" фашисты вдруг опустили руки и уже почти в упор открыли ураганную стрельбу по курсантам.

Минутного замешательства оказалось вполне достаточно, чтобы противник достиг наших траншей. Учебный батальон оказался буквально разрезанным на две части. Одна из них, в составе примерно 120 человек, отошла к позициям нашего полка, а другая с боем отступила к деревне Ключи, где в то время располагался штаб дивизии. В этом бою курсанты понесли большие потери. Это была плата за кратковременную потерю бдительности.

Почти одновременно с атакой позиций учебного батальона противник нанес удар и по нашему полку. Ему удалось несколько потеснить батальон капитана А. П. Головина, но большего успеха он не добился. Гвардейцы сражались не на жизнь, а на смерть, хотя противостоять во много раз превосходящим силам врага (на позиции полка, обескровленного в предыдущих боях, наступало одновременно более тысячи гитлеровцев) было очень нелегко. Вот один из примеров героизма, проявленного бойцами и командирами полка в том бою.

На участке батальона капитана М. С. Никифорцева гитлеровцам удалось прорваться к больнице, где располагался его штаб. Старший лейтенант А. Ф. Бутылин, начштаба батальона, не растерялся. С горсткой находившихся рядом бойцов он принял неравный бой. Эта группа отбила несколько атак противника, выстояла до подхода к ней помощи. И в этом была немалая заслуга писаря штаба сержанта Гладышева. Когда пуля сразила нашего пулеметчика, он тут же заменил его и разил врага до тех пор, пока не кончились ленты. А потом, взяв автомат из рук погибшего товарища, сержант первым поднялся в контратаку, увлекая за собой остальных бойцов.

В этом бою комсомолец Гладышев пал смертью храбрых.

Наступила ночь. Но гитлеровцы по-прежнему не ослабляли натиска. Теперь бой велся при свете пожарищ. Горшечное горело со всех сторон. Рушились дома, заваливая улицы. Но и в этом аду наши бойцы и командиры бесстрашно сражались за каждую пядь родной земли, отходя лишь в самых крайних случаях.

К утру 31 января положение нашего полка особенно осложнилось. Его подразделения к этому времени удерживали в своих руках только здание школы, маслозавод да станционные постройки. А противник во второй половине дня нанес по нашим позициям еще два мощнейших удара. На их отражение мы мобилизовали все силы, которые смогли. В боевой строй встали даже раненые. Вооружившись автоматами, на положении рядовых бойцов, сражались и штабные командиры.

За двое суток боев в Горшечном мы понесли большие потери. Не стало таких замечательных командиров, как Александр Кучин, Николай Часовских, Джамурза Джонгаров, Михаил Бурмак. Пал смертью храбрых и один из героев прорыва на Дону командир пулеметной роты Александр Мороз. Но с особой душевной болью все мы восприняли известие о гибели нашего прославленного комбата - коммуниста капитана А. П. Головина. Я тоже очень тяжело переживал эту потерю. Ведь с Алексеем Петровичем мне уже не раз приходилось встречаться на нашем многотрудном пути от Дона, я смог лично убедиться в его беспримерной храбрости, незаурядных командирских способностях. И вот теперь этого человека не стало. Будь проклята ты, война!

* * *

1 февраля мы все-таки были вынуждены начать отвод полка на южную окраину Горшечного. Наш отход обеспечивали подразделения прикрытия, которые дрались с исключительным упорством.

...У полуразрушенного здания школы, где до этого размещался полковой наблюдательный пункт, - людская суета. На машины и повозки грузится последнее штабное имущество. И вдруг - автоматная трескотня, взрывы гранат. К школе прорвалось несколько групп гитлеровцев. С ними тут же вступает в бой стрелковый взвод лейтенанта В. А. Никитина, оставленный нами для прикрытия. К нему на помощь с горсткой бойцов - водители, телефонисты, писари бросается заместитель начальника штаба полка старший лейтенант П. Н. Чибелев. Разгорелся тяжелый бой. Фашисты были отброшены от школы. Но четверть часа спустя, получив подкрепление, снова ринулись в атаку.

...Осколками близко разорвавшейся гранаты красноармеец Потапов был тяжело ранен. Но нашел в себе силы, чтобы подняться и потянуться за выпавшим из рук автоматом. Но тот был изуродован взрывом. Тогда боец взял автомат убитого товарища и начал стрелять по наседавшим гитлеровцам. И тут произошло то, что случается в общем-то довольно редко: пуля попала в ствол и этого автомата, вывела его из строя. Красноармеец Потапов снова остался безоружным.

- Уходи в тыл, если можешь! - крикнул ему старший лейтенант П. Н. Чибелев. - А не можешь сам, дам в помощь бойца.

- Разрешите остаться, товарищ старший лейтенант, - попросил боец. - Я еще могу сражаться. Ну, а если и погибну, то со всеми вместе.

Потапов, взяв из рук павшего красноармейца третий автомат, снова включился в отражение вражеской атаки. Он стрелял до тех пор, пока фашистская пуля не сразила его.

А несколькими часами позже погиб и сам старший лейтенант П. Н. Чибелев. В том бою он уцелел и даже сумел, отойдя, вместе с заместителем командира роты связи лейтенантом Костюкевичем развернуть работу на запасном командном пункте полка. Но, окруженный гитлеровцами, потеряв в бою товарищей, отстреливался до последнего патрона, после чего вызвал по рации на себя огонь нашей артиллерии.

Ожесточенные бои в тот же день развернулись и в районе маслозавода. Здесь вражеские атаки отражали бойцы батальона капитана А. Я. Обухова. Хотя фактически это был уже не батальон, а просто сводная рота - так мало осталось в нем людей. Помнится, по прибытии сюда я даже комбата застал лежащим за пулеметом.