В. Шелудько Составитель - Леонид Брежнев

К. Мазуров, с. 206–207 [13].

Выросший в недрах партийного аппарата, Брежнев хорошо понимал его значение и силу как носителя реальной власти в стране сверху донизу. Поэтому своей самой надежной опорой он считал секретарей обкомов партии, старался поддерживать с ними неизменно хорошие отношения. Я не знаю случая, когда бы он (будучи здоровым) отказывал кому-либо при их приезде в Москву в приеме и продолжительной, внимательной беседе. И сам, находясь в отпуске в Крыму, ежедневно проводил два-три часа за столом у аппарата ВЧ, расспрашивая секретарей обкомов в разных концах страны об их делах, нуждах, настроениях. Все это, конечно, укрепляло авторитет Брежнева в кадрах партии и тем самым его позиции в руководстве страны.

А. Александров-Агентов, с. 250.

Свой рабочий день в первый период после прихода к власти Брежнев начинал необычно — минимум два часа посвящал телефонным звонкам другим членам высшего руководства, многим авторитетным секретарям ЦК союзных республик и обкомов. Говорил он обычно в одной и той же манере — вот, мол Иван Иванович, вопрос мы тут готовим. Хотел посоветоваться, узнать твое мнение… Можно представить, каким чувством гордости наполнялось в этот момент сердце Ивана Ивановича. Так укреплялся авторитет Брежнева. Складывалось впечатление о нем как о ровном, спокойном, деликатном руководителе, который шагу не ступит, не посоветовавшись с другими товарищами и не получив полного одобрения коллег…

При обсуждении вопросов на заседаниях Секретариата ЦК или Президиума он почти никогда не выступал первым. Давал высказаться всем желающим, внимательно прислушивался и, если не было единого мнения, предпочитал отложить вопрос, подработать, согласовать его со всеми и внести на новое рассмотрение. Как раз при нем расцвели пышным цветом практика многоступенчатых согласований, требовавшая десятков подписей на документах, что стопорило или искажало в итоге весь смысл принимаемых решений…

Прямо противоположно Брежнев поступал при решении кадровых вопросов. Когда он был заинтересован в каком-то человеке, то ставил подпись первым и добивался своего. Он хорошо усвоил сталинскую формулу: кадры решают все. Постепенно, тихо и почти незаметно ему удалось сменить больше половины секретарей обкомов, значительную часть министров, многих руководителей центральных научных учреждений.

Ф. Бурлацкий, с. 149.

И в личных беседах, и при коллективном обсуждении каких-либо проблем Леонид Ильич внимательно и терпеливо выслушивал различные мнения, не перебивая говоривших, и, как правило, старался вывести дело на «консенсус».

А. Александров-Агентов, с. 249.

Сразу же после прихода Брежнева в Кремль начала создаваться совершенно иная атмосфера в работе как самого Президиума, так и аппарата. Все ярче стали проявляться черты характера Президента, которым он не изменил до конца своих дней: хозяйский подход, старые связи, желание пригреть, приблизить к себе родственников, друзей, приспешников. Через некоторое время в государственном механизме появилась, а затем, по мере движения к вершинам власти, стала набирать небывалую силу определенная группа людей. Все они, как правило, были связаны с Президентом работой в Днепропетровске, Молдавии, Казахстане.

Ю. Королев, с. 96.

Никто из современных публицистов и политологов всерьез не задаются вопросом, почему партия выбрала в 1964 году Брежнева и подтвердила свой выбор на XXIII съезде в 1966 году, избрав его Генеральным секретарем?

Чем подкупил он в своей борьбе за власть? Да тем, что как знаток политической борьбы он был выше всех. Он был достойным учеником своего учителя Н. С. Хрущева. Он прекрасно знал человеческую натуру и человеческие слабости. Что значило для секретаря обкома или секретаря крупного горкома, которые в то время определяли жизнь партии на местах, когда первый секретарь ЦК КПСС звонит, иногда поздно вечером, иногда во время своего отпуска, и интересуется делами партийной организации, спрашивает: как виды на урожай, что с промышленностью, что нового в области, ну и, конечно, как ты себя чувствуешь и чем тебе, дорогой, помочь? Этим ли путем или просто постепенной, незаметной на первый взгляд заменой старых секретарей на более молодых и лояльных, но он обеспечил себе к ХХШ съезду партии поддержку подавляющего большинства партийной элиты.

Он прекрасно понимал, что этого недостаточно, необходимо завоевать популярность в народе. И надо сказать, что он это делал не популистскими лозунгами, которыми пестрит наше время, а конкретными решениями, понятными и осязаемыми простыми людьми. Несомненно, что все это обсуждалось и предлагалось на Политбюро, в правительстве теми же А. Н. Косыгиным, К. Т. Мазуровым, А. Н. Шелепиным и другими. Но ведь выступал перед народом Л. И. Брежнев.

Многие сегодня забыли, а в тот период на простых советских людей произвело большое впечатление решение о пятидневной рабочей неделе. А возьмите другие решения — установление пенсионного возраста для женщин с 55, а для мужчин с 60 лет, оплата труда и пенсии колхозникам, повышение заработной платы и снижение цен на ткани, детские изделия, часы, велосипеды, фотоаппараты и т. д. Разве это не прибавляло авторитета руководству, и в первую очередь Брежневу?

Е. Чазов, с. 14–15.

Обладал ли он положительными качествами, существенными для общества? По моему убеждению, обладал. Во всяком случае, пока он не заболел, эти качества были очевидны. Для него вовсе не были характерны экстремистские, авантюрные устремления. В своей внешнеполитической деятельности он довольно быстро стал сторонником политики смягчения международной напряженности, улучшения отношений с другими странами, ограничения вооружений.

Политическая умеренность, отсутствие стремления к ужесточению политики, нелюбовь к «острым» политическим блюдам проявлялись и в его подходе к внутренним делам. Притом в условиях, когда многих в руководстве тянуло к такому ужесточению. Он, конечно же, нередко уступал окружению, тем более что в основном разделял образ мыслей своих коллег, и все же во многих случаях амортизировал натиск и удары любителей острых блюд.

Г. Арбатов. Знамя. 1990. № 10. С. 204–205.

«Руководителю нужен авторитет, помогайте», — говорил он в узком кругу. Но под помощью подразумевалось нечто особенное. Например, Подгорный рассказывал мне, что Леонид Ильич просил его, чтобы тот в нужных местах речи Генсека на собраниях общественности столицы вставал и поднимал таким образом зал, чтобы аплодировал в нужных местах. И добавлял: «Может, это и нехорошо, но это нужно, приходится это делать». Вероятно, из тех же побуждений, нежелания делить с кем-то авторитет он на заседании Президиума ЦК перед XXIII съездом партии предложил: «Я выступаю с докладом, вы все его читали, это наш общий отчет перед партией. Поэтому не надо вам выступать. Вот товарищ Косыгин может выступить о пятилетке, остальным не надо».