Владимир Шевелев - Н.С. Хрущев

Так были созданы предпосылки для осуществления главной реорганизации Хрущева — перестройки системы управления народным хозяйством по территориальному принципу и создания совнархозов. В 1957 году он внес на рассмотрение Президиума ЦК партии предложение о коренном изменении в структуре управления, предусматривающее упразднение большинства отраслевых министерств. Вместо них осуществлять управление на местах должны были Советы народного хозяйства. К началу 1957 году в стране насчитывалось более двухсот тысяч предприятий и около ста тысяч стройплощадок, управлять которыми из одного центра было практически невозможно. Хрущев считал, что реорганизация ограничит всевластие министерств и ведомств, будет способствовать развитию инициативы на местах.

Идея совнархозов, естественно, оказалась весьма привлекательной для региональных элит. После того как эту программу одобрил пленум ЦК КПСС, созванная в мае 1957 года сессия Верховного Совета СССР по докладу Хрущева приняла закон «О дальнейшем совершенствовании управления промышленностью и строительством». Сразу же начинается активное внедрение новой системы управления.

По-прежнему в центре внимания Хрущева находилось сельское хозяйство. В мае 1957 года он поставил задачу: «В ближайшие годы догнать Соединенные Штаты Америки по производству мяса и молока на душу населения», что станет «сильнейшей торпедой под капиталистические устои» и заставит идеологов капиталистического мира прекратить болтовню «против социалистического строя, против колхозного строя, против социалистических стран». Многие историки считают, что именно это выступление Хрущева стало началом политики «прыжка вперед», в основе которого — выдвижение заведомо невыполнимых задач.

В начале 1958 года по докладу Хрущева пленум ЦК партии принимает решение по реорганизации машинно-тракторных станций (МТС) и продаже сельскохозяйственной техники колхозам. В марте Верховный Совет СССР утверждает соответствующий закон. Предполагалось, что подобная реорганизация будет продвигаться постепенно, с учетом местных особенностей. Однако уже к концу того же года все МТС были ликвидированы и технику продали колхозам. Хозяйствам пришлось затратить немалые деньги как на покупку сельхозтехники, так и на строительство помещений для ее хранения и ремонта. Многие, прежде всего экономически слабые, колхозы попали в критическое положение.

Начиная с XX съезда партии, когда были обнародованы важные новации во внешнеполитической сфере, Хрущев активно стремился привести международную деятельность СССР в соответствие с реалиями быстро меняющегося мира. Однако ему катастрофически не хватало опыта в подобной сфере деятельности и рационального подхода, лишенного политико-идеологических предрассудков.

Хрущев получил в наследство не только внешнеполитические проблемы и конфликты, но и устоявшиеся формы и методы их разрешения. Он стремился развеять атмосферу «холодной войны», однако она обладала влиянием и на него самого. Хрущев опасался «капиталистического Запада», плохо его понимал и постоянно ждал подвоха от «империалистов». По удачному замечанию Д. Волкогонова, дипломатия Хрущева была сугубо большевистской, воинственно-агрессивной, хотя он все свои нападки на «империалистическую политику» вел с позиций сохранения мира.

Во второй половине 50-х годов сложилось три основных направления внешнеполитической деятельности партийно-государственного руководства во главе с Хрущевым: взаимоотношения с Западом, прежде всего с США; поддержание устойчивости социалистического лагеря; борьба за влияние в третьем мире. Сам Хрущев отталкивался от идеи трехполюсного мира и даже потребовал, чтобы в ООН было три генеральных секретаря — от социалистических, капиталистических и развивающихся стран. Однако в середине 50-х годов его более всего заботили проблемы единства социалистического содружества, которое после XX съезда КПСС оказалось под угрозой.

По инициативе Хрущева в ноябре 1957 года в Москве состоялось международное совещание представителей 64 коммунистических и рабочих партий. Выступивший на первом заседании от имени делегации КПСС М. Суслов охарактеризовал состояние дел в коммунистическом движении, призвал партии определить основные задачи борьбы за мир, демократию и социализм.

Однако ход совещания продемонстрировал определенное падение влияния Москвы и рост противоречий в мире коммунизма. Недаром тексты речей и дискуссий не были обнародованы, а в печати появились лишь итоговая декларация и Манифест мира.

«Застрельщиком» раздоров на совещании выступил китайский лидер Мао Цзэдун, все более явно претендующий на самостоятельную роль в международном коммунистическом движении. Его поддержали делегации Албании, Северной Кореи и Индонезии. Мао Цзэдун выступал на этом совещании как учитель и наставник, пытающийся поучать других, как надо осуществлять революции и строить социализм.

Мао Цзэдун рассматривал преимущество Советского Союза в ядерных и ракетных вооружениях как превосходство социалистического содружества над миром капитализма: «Ветер с Востока сильнее ветра с Запада». Однако он заявил, что американский империализм — это «бумажный тигр» и его не следует опасаться. Что же касается третьей мировой войны, то бояться ее также не надо: «Если половина человечества будет уничтожена, то останется еще половина. Зато империализм будет полностью уничтожен и во всем мире будет лишь социализм. А за полвека или за целый век население опять вырастет даже более чем наполовину». Мао Цзэдун был не согласен с рядом положений итогового документа, однако пошел навстречу Хрущеву и подписал его.

К самому Хрущеву и его идеям Мао после XX съезда КПСС относился с большим недоверием. Китайский лидер считал, что доклад Хрущева о культе личности Сталина объективно играет на руку врагам коммунизма. Он говорил:

— Хрущев вложил меч в руку врага и поможет тиграм расправиться с нами. Если Советам меч ни к чему, то мы никогда не выпустим его из своих рук и распорядимся им как следует. Пусть в Советском Союзе оскорбляют его вождя, но мы всегда будем чтить его память и считать его мудрейшим из политиков XX века.

В мае 1958 года в Китае начинается «большой скачок». Будучи неудовлетворенным медленными темпами экономических преобразований, Мао Цзэдун, одержимый «революционным нетерпением», решил мощным штурмом овладеть высотами коммунизма, обогнать Советский Союз на пути коммунистического строительства. Хрущев сам в это время «догонял и обгонял» Соединенные Штаты Америки, но к политике «большого скачка» относился с большим неодобрением, именуя ее «экономическим авантюризмом».