Игорь Цыбульский - Громов

Истинная подоплека событий нередко открывается спустя какое-то время. Совершенно случайно я узнал, что напрасно винил одного только М. С. Горбачева в этом непонятном и нежелательном для меня назначении.

Встретившись с Е. М. Примаковым, которого глубоко уважаю, я пожаловался на это волюнтаристское решение генсека. Евгений Максимович как-то смущенно улыбнулся и сказал, что за этот странный зигзаг в моей биографии я должен винить скорее его, так как это он посоветовал президенту укрепить МВД за счет включения в состав руководства популярного в стране боевого генерала.

— Простите меня, если я доставил вам такую неприятность, но мне и сейчас кажется, что это было правильное решение, — сказал Примаков.

Вот какие порой случаются неожиданности.

На Евгения Максимовича я просто не могу обижаться.

— С афганских времен внимательно слежу за судьбой этого, очень симпатичного мне человека, — размышляет бывший премьер-министр и министр иностранных дел России Евгений Максимович Примаков, — не удивляюсь тому, что он не затерялся, как многие другие хорошие люди, в нашей сложной и неоднозначной жизни.

Радуюсь, что он был избран, а затем с блеском переизбран на должность губернатора Подмосковья. Ведь столичная область — это сложнейший организм, один из наиболее значимых субъектов Российской Федерации, по всем параметрам сравнимый с крупным европейским государством. Я думаю, всем теперь видно, что область живет значительно лучше, чем раньше. Это результат напряженной, кропотливой работы, и во многом — заслуга губернатора.

Он из тех людей, которые не запятнали себя ничем. Наоборот, он утвердился в качестве человека беззаветно, мужественно и, что важно, не бездумно выполняющего свой долг.

Мне посчастливилось быть в Афганистане в то время, когда Борис Всеволодович Громов и Валентин Иванович Варенников были награждены золотыми звездами Героев Советского Союза. Я очень радовался тому, что эти замечательные люди и настоящие русские офицеры были удостоены заслуженных наград.

Позже я, как и все в СССР, с волнением следил за выходом советских войск из Афганистана. Слушал рассказы участников событий о том, как генерал Громов выводил свою 40-ю армию, своих солдат из этой страны. Как чудовищно велико было напряжение, как много пришлось сделать, чтобы в конце концов добиться такого блестящего результата. Ведь не было ни одной жертвы за все время этой беспримерной в современной военной истории операции.

Всем известно, что, когда после долгой и ожесточенной войны армия снимается и уходит с занимаемых позиций, случаются обычно самые ожесточенные столкновения и войска несут наибольшие потери. Ведь уходящая армия и в военном, и в психологическом смысле на какой-то срок становится менее защищенной и более уязвимой.

Генерал Громов доказал, что все может быть иначе. Армия может выйти из войны, не позволяя бросать себе в спину камни. Выйти достойно, не опуская головы и не сворачивая знамен.

Борис Всеволодович боролся не только за сохранение жизней солдат, но за их честь, а значит, за честь своей армии и страны в целом. В те годы, когда Советский Союз переживал большие трудности и люди были в некотором смысле деморализованы, достойный вывод советских войск из Афганистана был особенно необходим всем нам.

Не удивительно, что через несколько лет, когда к власти в стране пришел М. С. Горбачев и необходимо было укреплять сильно пошатнувшийся порядок, я вспомнил о Громове. Тогда и посоветовал Горбачеву назначить первым заместителем нового министра внутренних дел Б. К. Пуго прославленного генерала-«афганца».

Понимаю, что для Бориса Всеволодовича, всю жизнь отдавшего службе в армии, такой неожиданный поворот судьбы вряд ли мог быть желательным. Но я и сейчас убежден, что решение было правильным и принесло большую пользу нашей стране, переживавшей тогда тяжелейший период обострения межнациональных конфликтов. Приход в МВД Бориса Всеволодовича Громова, смелого, ответственного и очень популярного в народе генерала, реально поднял авторитет милиции. Думаю, что и самому Борису Всеволодовичу эта работа принесла пользу, прибавила к его солидному военному опыту нечто такое, что впоследствии ему пригодилось.

— Очень трудными для Советского Союза были те годы, — вспоминает Иван Федорович Шилов, бывший заместитель министра внутренних дел, ныне советник губернатора Московской области. — По всей стране полыхали межнациональные конфликты. Сначала Сумгаит в Азербайджане, потом Нагорный Карабах, и тут же вся Армения поднялась против азербайджанцев. Начали выдавливать их с обжитых мест, создавать невыносимые условия. Тысячи и тысячи всё потерявших беженцев в отчаянии старались перебраться через горы и уйти из зоны конфликта. В Азербайджане начались гонения на армян, и они стали уходить на родину через Нагорный Карабах и Шушу.

Вспыхнули конфликты и в других республиках. В Средней Азии они охватили Фергану и Ош, Душанбе и Наманган, здесь было особенно много трупов. Заволновалась Прибалтика.

Эффективно бороться с насилием мешала двойственная политика тогдашнего нашего руководства, которое пыталось все сгладить и замолчать, опасаясь негативной международной реакции. Первый секретарь компартии Узбекистана вообще выступил со смехотворным утверждением, что произошло простое недоразумение — на рынке несколько торговцев поссорились из-за клубники. На самом же деле произошло жестокое и кровавое столкновение между узбеками и турками-месхетинцами.

В тот период МВД пришлось переходить от обычных своих задач по борьбе с преступностью к нейтрализации межнациональных столкновений. Опыта такой работы не имелось, все пришлось осваивать, как говорится, с листа.

В общей сложности по Союзу образовалось одиннадцать горячих точек.

Эти конфликтные зоны отвлекали большое количество личного состава. У нас не имелось ни резерва, ни специально обученных подразделений, их тоже пришлось создавать на ходу. Прямая наша задача — охрана общественного порядка — как-то незаметно отошла на второй план. Все силы были брошены на гашение межнациональных столкновений. Я, например, побывал во всех этих горячих точках, начиная с Сумгаита, по нескольку раз. Обычная преступность, забытая и неконтролируемая, росла как на дрожжах.

Это был тот момент, когда Борис Всеволодович Громов пришел в Министерство внутренних дел.

По штатному расписанию он занял должность первого заместителя министра внутренних дел СССР, которую до этого занимал я. Кроме того, имелось еще восемь заместителей.

Земля слухами полнится. За несколько дней до назначения у нас уже обсуждали возможность прихода к нам Бориса Всеволодовича Громова. Скажу сразу, реакция была очень хорошая. Громова знала вся страна, и приход в МВД боевого прославленного генерала был для нас полезен во многих отношениях, и прежде всего это повышало авторитет милиции.