Ален Деко - Апостол Павел

Перед ним гордо простиралась уходящая вдаль Via Egnatia. Двигаясь прямо по ней, не сходя с ее плит, Павел мог бы — через Филиппы, Фессалонику, Эдессу — добраться до порта Аполлония на побережье нынешней Албании. Оттуда на корабле можно доплыть до Бриндизия, а дальше Аппиева дорога привела бы его прямо в Рим.

Все люди той эпохи испытывали притяжение Рима, и Павел не был исключением. Безграничное могущество завораживает, лишает воли, даже если испытываешь к нему ненависть, — Павел об этом прекрасно знал. Он не хотел торопиться. И отправился по Via Egnatia.

Утверждать, что Тарсянин покинул варварские края и вступил в мир цивилизации, — явная нелепость. Он всего лишь перебрался из одной римской провинции в другую. На берегах Эгейского моря Павел говорил на одном и том же языке: греческом. Не теряя связей, люди, принадлежавшие к одной цивилизации, расселились по всему побережью. Никогда не прекращался торговый обмен через Эгейское море. Например, торговля тканями не знала границ, даже морских. Филиппы, греческий город, населяли купцы, прибывшие из Малой Азии: среди надписей, посвященных городским благодетелям, сохранились и их имена. Блеск, исходивший от Александрии Великой, объединял народы Запада и Востока. Кроме некоторых деловых партнеров отца, к которым он мог обратиться, у Павла были на этом берегу Эгейского моря и родственники: Иасон в Фессалонике, Сопатр (или Сосипатр) в Верии, Луций в Кенхреях, главном порту Коринфа. Обо всех них упоминается в Послании к римлянам и в Деяниях апостолов. Отправляясь на завоевание душ, Павел не пренебрегал родственной поддержкой.

Через четырнадцать километров Via Egnatia привела путешественников к Филиппам, укрепленному городу, который основал, дав ему свое имя, отец Александра Македонского Филипп II в 356 году до н. э. Филипп позаботился о том, чтобы в городе был театр, — так поступали тогда полководцы. Этот театр и по сию пору хорошо сохранился, его видно на склоне горы. Несколько колонн и остатки ворот — вот и все, что дошло до XXI века от города, где жил Демосфен. В трех километрах от него в 42 году до н. э. сошлись в знаменитой битве с одной стороны Антоний и Октавиан, а с другой — Брут и Кассий. Убийцы Цезаря потерпели поражение и покончили жизнь самоубийством. На нескольких плитах главной улицы сохранилась двойная колесная колея, и мы можем не сомневаться: по ней ступала нога Павла.

Лука вошел в Филиппы одновременно с Павлом. По его описанию тот был полон энергии: «В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами. И одна женщина из города Фиатир, именем Лидия, торговавшая багряницею, чтущая Бога, слушала; и Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел. Когда же крестилась она и домашние ее, то просила нас, говоря: если вы признали меня верною Господу, то войдите в дом мой и живите у меня. И убедила нас» (Деян 16:13–15). Заметим, что река, на берегу которой это происходило, определена в процессе археологических раскопок — это небольшая речка Кангит на западе города.

Лидия была родом из Малой Азии, и имя на это указывает. Ремесло, которым она занималась, подтверждает, что у Павла остались связи в среде торговцев тканями. Когда Павел поселился у Лидии, он познакомился еще с двумя женщинами: Синтихией, чье имя означает «встреча», и Еводией, имя которой переводят, иногда не без некоторой иронии, как «легкий путь». Итак, начало апостольского служения Павла в Европе отмечено именами трех женщин. Но это только начало: женщины станут служить ему, предоставлять кров, многие примут крещение. Более того, во многих церквях, созданных Павлом, по его настоянию женщины станут играть далеко не последнюю роль.

Успехи, которых добился Павел, проповедуя в Филиппах, стали основной темой Послания к филиппийцам: «Благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас, всегда во всякой молитве моей за всех вас принося с радостью молитву мою, за ваше участие в благовествовании от первого дня даже доныне…» (Флп 1:3–5). Павел постоянно приводит в пример другим христианским общинам твердую в вере общину филиппийцев. Но однажды так удачно начавшаяся миссия оказалась под угрозой.

Павел и его ближние любили приходить на берег той самой реки, где они встретили Лидию. Как-то им повстречалась там молодая служанка, наделенная даром прорицания, которым, увы, беззастенчиво пользовались хозяева. Увидев Павла и его спутников в первый раз, прорицательница воскликнула: «Сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» (Деян 16:17).

Сначала никто не обратил внимания на ее пророчества, но каждый раз, встречая Павла, женщина повторяла эти слова. Павел заподозрил, что ее дар — от злого духа. Он подошел к служанке и обратился к духу, потребовав оставить несчастную в покое: «Именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее». Как продолжает далее Лука, «дух вышел в тот же час» (Деян 16:18). Служанка утратила дар прорицания, а хозяева неожиданно лишились ощутимого источника дохода. Разгневанные, они обратились к властям с жалобой. Павлу и Силе пришлось предстать перед дуумвирами, в обязанность которых входило творить суд. Истцы, изложив причину обвинения, обосновали его, сделав опасные для Павла обобщения: «Сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять» (Деян 16:20–21).

Обвинение показалось магистратам столь серьезным, что, не устраивая суда, они приняли решение об изгнании обвиняемых из Филипп. Но предварительно их должны были подвергнуть бичеванию [27] В синодальном переводе: «велели бить их палками» (Деян 16:22). Это точнее соответствует строкам Вульгаты: …iusserunt eos virgis caedi, где нет упоминания о verberatio и flagellatio, на которые далее ссылается автор. (Прим. пер.) . Бичевание — по-латыни verberatio — жестокая, иногда смертельная пытка. Случается, как пишет Гораций, что приговоренный оказывается «так растерзан бичом, что становится плохо палачу». Что же служило орудием пытки? Flageilum — бич с коротким кнутовищем, к которому прикреплялись длинные ремни из грубой кожи. Чтобы удар лучше рассекал кожу или плоть, на конце каждого ремня укрепляли свинцовый шарик или баранью кость. Били по спине, ногам, затылку. При каждом ударе бича несчастного пронзала острая боль. С ужасом читаю свидетельства человека, который уже в иную эпоху перенес подобную пытку: «Боль идет от шеи, распространяется до кончиков пальцев ног, проникает в ногти пальцев рук, пронзает сердце, словно в тело всадили нож… Перерывы между ударами тревожно тянутся… Кровь заполняет рот, вырвавшись из легких или из каких-то других внутренних органов, раздираемых судорогами, вызванными невыносимой болью».