Алауди Мусаев - Шейх Мансур

В это время майор Комарский сообщил, что горцы отрезали обратный путь, заняв всю дорогу в лесу. Он предложил Пиери задержаться у деревни Алды и подождать прибытия подкрепления от переправы. До этого времени он предлагал образовать каре, которому неорганизованное скопление алдынцев не могло серьезно угрожать. Однако Пиери и на этот раз отверг предложение майора Комарского и «приказал повиноваться его повелениям без лишних разговоров».

Полковник отдал команду расположить отряд при отходе следующим образом: впереди — гренадерская рота Астраханского полка с пушкой, за ней — поручик Мызников с 1-й ротой Кабардинского егерского батальона и подпоручик Ляхович. Потом — другая пушка, которую прикрывает гренадерская рота Астраханского полка. 6-я егерская рота Кабардинского батальона шла позади всей команды, прикрывала отход солдат через лес. Оставшиеся четыре егерские роты Кабардинского батальона были распределены по флангам. От команды Астраханского полка и егерского батальона решено было отправить вперед такое же число фланкеров (для прикрытия отряда с флангов) и расположить их на таком расстоянии друг от друга, как и при передвижении отряда Пиери в Алды. Головная часть колонны и арьергард должны были идти с пушками, подготовленными для быстрой стрельбы.

Через опустевшее селение Пиери прошел без особых затруднений, хотя изредка из-за горящих домов раздавались выстрелы. Но как только отряд дошел до леса и углубился в него, началось настоящее сражение между восставшими алдынцами и русскими солдатами. Отряд Пиери оказался в плотном окружении чеченцев, которые, скрываясь за деревьями, открыли такой бешеный огонь по отходящим войскам со всех сторон, что среди офицеров, егерей и гренадер сразу появилось множество убитых и раненых. Сам полковник Пиери получил ранение в голову.

Несмотря на большие потери, отряд продолжал пробиваться к переправе. Раненых и убитых становилось все больше. Отступавших солдат начала охватывать паника. Было решено отпустить отобранную у алдынцев скотину. Не успел отряд пройти через лес и километра, как прибежавший к капитану Астраханского пехотного полка Ивану Казину раненый капитан Кугаевский сообщил, что большая часть солдат, идущих позади колонны с пушкой, перебита восставшими. Капитан Казин, прихватив с собой нескольких солдат, бросился в арьергард колонны на выручку, но помощь оказалась запоздалой — пушка уже находилась в руках восставших чеченцев.

Рискуя головой, Казин повел солдат отбивать у восставших пушку. Между его солдатами и алдынцами завязался яростный бой, в котором солдаты бились штыками, а чеченцы — шашками и кинжалами. В этой схватке больше половины солдат было убито, многие получили серьезные ранения. Сам капитан Казин был ранен в левую ногу. После безуспешной попытки отбить захваченную пушку, капитан с оставшимися солдатами встал впереди колонны, защищая теперь уже переднюю пушку от энергичных атак алдынцев. Однако и здесь капитана ждала неудача. Лошади, которые тащили пушку и ящики со снарядами, были перебиты. Солдатам приходилось защищаться от чеченцев и одновременно тащить вперед ящики со снарядами и пушку.

В это время команда, охранявшая штаб отряда, подверглась сильнейшей атаке, и полковник Пиери получил второе ранение, которое оказалось смертельным. Его ординарец, молодой поручик Петр Багратион, собрав оставшихся солдат, вступил в рукопашный бой, пытаясь не допустить к тяжелораненому командиру неудержимо наступавших горцев. Солдаты Астраханского полка, прикрывавшие отряд с флангов, были частично перебиты и, не выдержав сильнейших атак, стали в панике выбегать прямо на дорогу, где становились легкими мишенями для ружейного огня.

Между тем перестрелка все усиливалась. Когда солдаты расстреляли все наличные патроны, в ход пошли штыки. Оставшиеся егеря и гренадеры, теснимые численно превосходившими их алдынцами, стали спешно отступать к переправе. Майор Комарский несколько раз выбегал вперед и останавливал бегущих солдат, приказывая им идти в штыки и рубиться на саблях. Горцы, тоже истратившие весь свой боезапас, бросались на них с кинжалами. Раненый в ногу Комарский с небольшим числом егерей оставался в строю и продожал отступать к переправе, отбивая штыками наседавших алдынцев. Когда до переправы оставалось совсем немного, поручик Галафеев, находившийся в команде капитана Михалевского, увидел, как майор Комарский от полученного им второго ранения упал, не имея сил идти дальше, а на него повалились многие русские солдаты, убитые и раненые.

Потеря обоих командиров — полковника Пиери и премьер-майора Комарского — произвела в отряде полное расстройство. «Тут, видно, — доносил в своем рапорте светлейшему князю Потемкину генерал-поручик П. С. Потемкин, — наши егеря совершенно побежали. Горцы их резали безоружных и брали шатающихся по лесу в плен». Отступавшим солдатам был дан приказ «поднять и нести вперед пушку». Капитан Казин, превозмогая боль от ранения, остался защищать отступающие остатки отряда и последнюю пушку. Передвигался капитан с большим трудом. В этих обстоятельствах, как сообщал он позже в рапорте генерал-поручику Леонтьеву, из-за потери многих солдат его старания удержать пушку оказались тщетны. Бесплодными оказались и попытки капитана вынести при отступлении смертельно раненного майора Комарского. Самого капитана, потерявшего сознание от потери крови, бывшим с ним солдатам с большим трудом удалось дотащить до переправы через Сунжу.

В результате только небольшая часть солдат пробилась к переправе. Во время отступления отряд потерял своего командира и почти всех офицеров. В руках восставших остались обе пушки, убитые и раненые, а также прятавшиеся в лесу солдаты. Достигнув Сунжи, солдаты бросались в ее воды и спешно перебирались на другой берег. Преследовавшие их горцы стреляли на выбор по переходившим вброд солдатам и многих при этом убили. В Чечне потом ходила молва, что Сунжа после этой битвы покраснела от крови и вся была покрыта плывущими по волнам фуражками русских солдат.

Сражение на этом не закончилось. К переправе спешили восставшие как из Алдов, так и из Алхан-Юрта. Полковник Томара, который оставался со своим отрядом у переправы, собрал все оставшиеся команды и сумел отвести их к вагенбургу. Здесь, под прикрытием повозок, солдаты в течение двух часов отстреливались от наступавших горцев, приходили в себя и готовились к отходу. Перед тем как тронуться в обратный путь, русские стали бить в барабаны и трубить сбор, с тем чтобы их могли услышать блуждающие в лесу солдаты. Но к вагенбургу никто не вышел.

Неожиданно стрельба со стороны горцев прекратилась. Из леса показалась группа алдынских жителей. Впереди шел старик с белым флагом. Полковник Томара дал команду прекратить стрельбу и вышел навстречу делегации. Когда чеченцы приблизились, полковник увидел, что они несут кого-то на самодельных носилках. Это был двадцатилетний адъютант полковника Пиери князь Петр Багратион. В последний раз поручика видели, когда солдаты, защищавшие своего командира, полегли все до одного. Только Багратион, уже дважды раненный, продолжал биться шашкой, не подпуская никого к истекавшему кровью полковнику.