Татьяна Муравьева - Иван Федоров

Но в документах, связанных с поездкой Маруши в Новгород, он назван «мастером печатных книг» и — «печатным мастером». «Именно так, черным по белому — “мастер печатных книг” и “печатный мастер”!» — изумляются все авторы, цитирующие эти документы. То есть для московского дьяка Андрея Васильева, который вел записи по поводу заготовки камня, книгопечатание уже не было в диковинку, типография Сильвестра к 1556 году стала частью московской жизни.

В тех же документах упоминается новгородский мастер Васюк Никифоров, который «умеет резати резь всякую». По рекомендации Маруши он выехал в Москву, чтобы принять участие в работе по строительству церкви.

Естественно предположить, что и Маруша Нефедьев (почти наверняка), и Васюк Никифоров (возможно) работали в Анонимной типографии.

Не раз высказывалась мысль о том, что первопечатником следует считать не Ивана Федорова, а Марушу Нефедьева. Действительно, его имя в связи с книгопечатанием упоминается раньше, чем имя Ивана Федорова. Однако упоминание Маруши Нефедьева не подкреплено никакими конкретными работами, а плоды труда Ивана Федорова видимы и осязаемы. Но, конечно, и Маруша Нефедьев, и Васюк Никифоров, и другие мастера, имена которых остались неизвестными, заслуживают нашей благодарности и славы сотрудников и соратников первопечатника.

Организационными вопросами в работе типографии наряду с самим Сильвестром занимался и его сын — Анфим (кстати, именно для него Сильвестром был написан знаменитый «Домострой»).

Поскольку книги, отпечатанные в типографии Сильвестра, не датированы, ученые устанавливают последовательность их выхода в свет, изучая приемы печати, шрифты, бумагу и т. д. Три Четвероевангелия в соответствии с начертанием шрифта ученые назвали узкошрифтным, среднешрифтным и широкошрифтным, две Псалтыри — среднешрифтной и широкошрифтной. По мнению E. JI. Немировского, наиболее ранним, отпечатанным около 1553 года является узкошрифтное Четвероевангелие, по мнению Зерновой — среднешрифтное.

Хотя книги, вышедшие из Анонимной типографии, отпечатаны достаточно качественно, их создание все же считается лишь предысторией русского книгопечатания.

Начало работы Сильвестровой типографии совпало с очередным обострением борьбы между двумя течениями русской религиозной и общественно-политической мысли — иосифлянством и нестяжательством, причем книгопечатанием интересовались представители обоих направлений. Так, митрополит Макарий принадлежал к числу иосифлян, а Сильвестр — нестяжателей. Правда, оба они избегали крайностей, присущих и тем и другим, и, несмотря на расхождение во взглядах, относились друг к другу с уважением.

Борьба иосифлян и нестяжателей началась еще до рождения Ивана Федорова и растянулась более чем на полстолетия, захватив самые широкие круги русского общества на протяжении двух поколений. Одни принимали решительное участие в борьбе, другие — лишь сочувствовали тому или иному лагерю, но в стороне не оставался никто. Большинство исследователей предполагают, что симпатии Ивана Федорова, скорее всего, были на стороне нестяжателей.

Иосифляне и нестяжатели появились в самом начале XVI века. Причиной конфликта между ними стали два чрезвычайно в то время актуальных, хотя и не связанных друг с другом вопроса — отношение к монастырскому землевладению и отношение к еретикам. Эти вопросы выявили два противоположных мировоззрения, включавших в себя религиозные представления, моральные принципы, политические убеждения.

Идейный вождь иосифлян — Иосиф Волоцкий, в миру — Иван Санин, родился в 1440 году в селе Язвище близ города Волока Ламского. Отец его был служилым человеком князя Бориса Васильевича Волоцкого — брата великого московского князя Ивана III. В двадцатилетием возрасте Иосиф принял постриг в Боровском монастыре. Игумен монастыря — Пафнутий Боровский заметил незаурядный практический ум молодого монаха, его деловую хватку и стал давать ему различные ответственные поручения, касающиеся монастырского хозяйства. Однако способности Иосифа не ограничивались хозяйственной областью. Он усердно читал книги, обладая блестящей памятью, знал наизусть чуть ли не все Священное Писание и всегда мог привести нужную цитату, что снискало ему славу человека благочестивого и ученого.

Иосиф обратил на себя внимание Ивана III, неоднократно посещавшего Боровский монастырь, и когда прежний игумен скончался, великий князь назначил на его место Иосифа. Однако вскоре между новым игуменом и братией обнаружились расхождения во взглядах по поводу монастырского устава. Иосиф с семерыми поддержавшими его монахами покинул обитель и отправился к себе на родину, во владения князя Волоцкого. Там, в тринадцати верстах от города Волока Дамского, у слияния рек Сестры и Струги он основал новый монастырь, впоследствии известный под названием Иосифо-Волоколамского.

В те времена многие монастыри владели обширными земельными угодьями. Иосифо-Волоколамский монастырь тоже стал обрастать землями. Князь Волоцкий, с самого начала покровительствовавший новому монастырю, подарил ему несколько десятков сел и деревень с пашнями, лугами и крепостными крестьянами. Монастырь превратился в богатейшее вотчинное хозяйство и продолжал богатеть. Иосиф, пользовавшийся большим авторитетом в округе, убеждал многих богатых бояр и купцов жертвовать монастырю земли, деньги, скот, ценные вещи. Значительные богатства приносило монастырю и то, что среди его братии было немало родовитых людей, имущество которых тоже переходило в монастырское владение. Первая монастырская деревянная церковь во имя Успения Божьей Матери была заложена 6 июля 1479 года, но уже несколько лет спустя благодаря щедрым пожертвованиям была заменена каменной и украшена росписями прославленного иконописца Дионисия с учениками.

Иосиф Волоцкий, как рачительный хозяин, не пренебрегал никакой возможностью увеличить богатства монастыря и расширить его владения. Он ввел в монастыре строгий устав, и сам, по свидетельству современников, вел жизнь аскетическую, но, дорожа знатными и богатыми монахами, допустил неравенство между иноками, которых разделил на три категории — «узаконения»: к первому принадлежали монахи из простых «черных» людей, они должны были питаться хлебом и водой, носить ветхое рубище, обуваться в березовые лапти; монахи второго узаконения получали горячее варево, носили лучшую одежду и кожаную обувь; и, наконец, монахи третьего узаконения могли есть рыбное кушанье и калачи, иметь по две одежды всякого рода и зимнюю шубу.