Ашот Хачатурян - М.Л. Налбандян

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Ашот Богданович Хачатурян (род. в 1913 г.) — доктор философских наук, профессор, специалист в области истории философии, диалектического и исторического материализма. Автор работ: «Мировоззрение М. Л. Налбандяна» (1962), «Основные этапы развития домарксистской философии» (1963), «Ленинская теория отражения и некоторые вопросы материалистической диалектики» (1971), «История армянской прогрессивной философской и общественно-политической мысли конца XVIII — середины XIX века» (1973), «Некоторые вопросы теории и истории общественного сознания» (1976).

Рецензент докт. филос. наук X. Н. Момджян

икаэл Лазаревич Налбандян (1829–1866) — крупнейший представитель революционно-демократической мысли Армении, один из видных деятелей общероссийского освободительного движения, единомышленник и соратник русских революционных демократов. Вместе с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, Н. А. Серно-Соловьевичем и другими революционерами Налбандян принимал активное участие в разработке ряда программных документов революционно-демократического движения России.

Тесная идейная связь творчества Налбандяна с русской демократической культурой и русским революционным движением не случайна; она имела глубокие исторические корни и была подготовлена всем ходом развития армянского освободительного движения, той ролью, которую сыграла в его судьбах Россия. Уже в XVIII в. передовые деятели армянского национально-освободительного движения Исараэль Ори, Иосиф Эмин, Мовсес Баграмян, Шаамир Шаамирян и другие обосновывали необходимость ориентации Армении и армянского освободительного движения на Россию. Пророческую верность их линии подтвердила история.

В 1828 г. в результате русско-иранской войны Восточная Армения была присоединена к России. Примечательно, что историческое значение этого события в жизни многострадального армянского народа сознавали не только деятели армянского демократического движения, но и передовые представители русской культуры. А. С. Пушкин в «Путешествии в Арзрум» открыто выразил свои симпатии к армянам и сосланным на Кавказ декабристам, героически сражавшимся вместе с сынами Армении против вековечных врагов их родины. С горячими словами напутствия обратился к русским и армянским воинам перед началом сражений армянский поэт А. Аламдарян — земляк Налбандяна, поклонник Пушкина и личный друг Грибоедова.

Эта бурная эпоха выдвинула на арену культурной жизни Армении таких прогрессивных общественных деятелей, как Месроп Тагиадян, Хачатур Абовян, Степанос Назарянц. Их творчество сыграло важную роль в формировании мировоззрения Налбандяна. Личные связи с участниками и современниками исторических для армянского народа событий 1828 г., года единения армянского и русского народов, года, предначертавшего общие судьбы их развития, оставили глубокий след в его душе. Освободительный героический дух эпохи вдохновлял Налбандяна, был одним из источников его свободолюбивых идей.

етство и юность Микаэла Налбандяна прошли в городе Новая Нахичевань. Этот город (ныне Пролетарский район Ростова-на-Дону) был основан армянами, которые, спасаясь от варварских набегов турок, нашли в России свою вторую родину. Микаэл Налбандян родился 2 ноября 1829 г. в многодетной семье ремесленника Лазаря Налбандяна и Марианны Гергечян (он был десятым ребенком). Семья едва сводила концы с концами, и маленький Микаэл вынужден был петь в церковном хоре и прислуживать в церкви. Отец, заметив острый ум и любознательность младшего сына, решил дать ему образование и определил его в церковно-приходскую школу попа Огсена Егише. В подобных школах царила палочная система и обучение не шло дальше «Отче наш» и церковных песнопений — шараканов. Позднее Налбандян вспоминал о системе обучения в этой школе: «Когда однажды еще семи-восьмилетним ребенком я спросил у своего „варпета“ — учителя — [об изображении горы Арагац с лампадой, висящей над ней в воздухе]…что это означает, он самодовольно и уверенно ответил мне: „когда святой Григорий Просветитель поднимался на эту гору для чтения Нарека в ночном уединении, то по его повелению в воздухе тотчас же появлялась лампада, которая ему и светила, пока он читал“. Не знаю, в чем я провинился, но когда я спросил: „Халфа (учитель), кому же он повелевал?“ — то в ответ получил розги; так что, страдая от ударов, про себя я проклял и своего учителя, и рассказ о лампаде» (5, 507–508). Несмотря на это, любознательный мальчик не унывал. «Будучи еще малым ребенком, — вспоминает его товарищ по учебе Г. Берберян, — Налбандян выделялся среди своих братьев и сестер как своими здравыми суждениями, так и остроумием. Он был весьма способным и трудолюбивым в малом и в большом, в учебе и в труде. Он горазд был в сочинении новых игр, создании игрушек, в учении письму и чтению — вот в каких делах проходили дни его детства» (10, 1 , 19).

Разочаровавшись в искусстве невежды Огсена, отец переводит мальчика в частную школу настоятеля местной армянской церкви Габриела Патканяна, за которым укрепилась слава ученого и поэта. По единодушному мнению современников, Патканян был одним из наиболее просвещенных и передовых людей своего времени. Просветитель, гуманист и патриот, он глубоко сочувствовал трудящимся людям и прививал ученикам чувство национальной гордости героическим прошлым своего народа. По словам его сына, поэта Рафаэла Патканяна, Г. Патканян «в течение тридцати лет для Новой Нахичевани был как бы нравственным солнцем, которое вокруг себя распространяло свет и истину». Особым уважением отца, вспоминает сын, пользовались армянские историки Егише, М. Хоренаци, Ф. Бюзаид, русские писатели М. Ю. Лермонтов, И. С. Тургенев, Н. В. Гоголь, а также представители западноевропейской культуры — Ж. Ж. Руссо, Ж. Б. Мольер, В. Шекспир, Ф. Шиллер, произведения которых и для его учеников были учебниками жизни (см. там же). Возможно, сыновняя любовь обусловила некоторую субъективность суждений Рафаэла Патканяна о своем отце. Однако исторические данные показывают, что они в основном были справедливы. Согласно исследованиям известного историка, крупного советского ученого А. Г. Иоаннисяна, большое влияние на Г. Патканяна оказали идеи Вольтера, Ф. Гизо, Ж. Ренана, Т. Бокля, книгу которого «История английской цивилизации» он даже начал переводить.