Базыр Вампилов - От Алари до Вьетнама

Все эти события привели к тому, что император Александр 1 был вынужден отстранить от должности Пестеля и издать указ от 22 марта 1819 г., согласно которому генерал-губернатором Сибири назначался М. М. Сперанский, получивший широкие полномочия по ревизии сибирских дел.

Проведенная ревизия даже при всей ее необъективности вскрыла многочисленные преступления сибирской администрации. Всего обвинялся 681 человек, в том числе 255 бурятских нойонов.

Однако и после ревизии Сперанского положение в сибирских окраинах продолжало оставаться прежним; взяточничество и поборы даже усилились. Причем в таких отдаленных местах, как Аларь, вымогательства чиновников усугублялись еще злоупотреблениями возглавлявших бывшие думы тайшей {4} 4 Тайша — титул главы степной думы у бурят в царской России. . Они облагали местное население податями и повинностями по собственному произволу и взимали дополнительные сборы в свою пользу.

Передовые представители русской и бурятской интеллигенции не раз выступали в защиту бурятского населения. В середине XIX века расследование дел о злоупотреблениях бурятских чиновников проводил известный бурятский ученый и государственный деятель Доржи Банзаров {5} 5 Ч. Цыдендамбаев. Доржи — сын Банзара. Улан-Удэ, 1969. .

Царями и богами бурят Алари были старосты, а также голова инородческой управы, он же тайша Аларской степной думы. Аларские буряты вынуждены были время от времени подносить чиновникам бронзовых бурханчиков {6} 6 Бурхан — статуэтка буддийского божка. с вложенными в них кредитками.

Не менее тяжелые притеснения терпели буряты от духовенства. Один из мелких полицейских чиновников как-то сказал, имея в виду слухи, распускаемые миссионерами, о закрытии дацанов:

— Храни нас бог, если дацаны закроют. Помилуйте! Одними дацанами только живем.

Так что бурятам-шаманистам приходилось чтить всех богов: христианских, ламаистских, шаманских.

Справляли шаманские тайлаганы {7} 7 Тайлаган — жертвоприношение духам — «хозяевам» местных гор, рек, озер и ключей, устраивавшееся родом или союзом родов. — коллективные жертвоприношения, ходили на ламаистский обо {8} 8 Обо (дословно «куча, груда, насыпь») — место, где совершался религиозный обряд, посвященный «хозяину» местности. и аккуратно посещали в улусе Аларь дацан и церковь.

Чтобы удовлетворить алчность чиновников, старост, тайшей, представителей духовенства, аларские крестьяне и скотоводы вынуждены были работать на них не покладая рук.

Дымки над юртами, синеватая цепь Голуметских гор на горизонте, а где-то у самого их подножия вьется по травянистой, прогретой солнцем долине река Иреть…

Такова степь вокруг Алари, старинного бурятского села, где я родился. Места эти мне запомнились навсегда: юрты, отары овец, пасущиеся неподалеку, редкие всадники, время от времени возникающие на горизонте… Память ведет меня в глубь времен, к началу века, воссоздавая живые образы моих предков и земляков.

Хорошо помню своего деда Сыдена: худощавого, высокого, с белым, совсем не тронутым солнцем лицом, подвижного и резковатого на язык. Дед ненавидел людей кичливых, всегда заступался за робких; обидчики побаивались его, но все уважали.

От отца к сыну, из рода в род на протяжении столетий передается в Бурятии семейная «генеалогия». Мне вспоминаются рассказы деда Сыдена об истории нашего, вампиловского рода.

У старого Вампила было два сына: старший — Пуха и младший — Вандан. Младшего отец любил и баловал, и не случайно. Это был веселый, ловкий парень, который везде старался быть первым. При разделе имущества он остался с отцом и впоследствии получил наследство.

У Пухи судьба сложилась по-иному. Он рано отделился от отца, обзавелся семьей и хозяйством. И сразу же хлебнул лиха. Жилось ему трудно. Так до конца дней своих Пуха и не смог одолеть нужду, выбиться «в люди».

А Вандан женился на красивой и сильной женщине. Жена народила ему много дочерей и сыновей, а это для бурята всегда считалось большим счастьем.

Пуха и здесь отстал от брата. Был у него только один сын — мой дед Сыден, унаследовавший от своего отца довольно строптивый нрав и независимый характер. Из всех детей Сыдена, пятерых сыновей и четырех дочерей, в живых остался только один сын Нихо — мой отец; остальные умерли.

Родители баловали Нихо и даже сумели отдать в церковноприходскую школу, которую он окончил с похвальной грамотой. Говорят, у него был хороший почерк и его собирались отправить на учебу в Петербург вместе с сыновьями Вандана — Баяртоном и Романом. Однако Сыден решительно воспротивился этому, и мой отец так и остался в Алари.

Дед жил бедно. Он не сумел обзавестись ни отарой овец, ни приличным домом и оставил сыну лишь юрту да кое-какую утварь. Однако он успел сделать самое важное: привил ему любовь к учению, к книгам. Эту любовь Нихо пронес через всю жизнь…

Правда, осуществить мечту Сыдена — получить образование — Нихо так и не сумел. Кроме церковноприходской школы, других учебных заведений ни в самой Алари, ни поблизости не было.

Безрадостно проходили детство и юность Нихо. Он не видел ни добра, ни ласки от своих более удачливых земляков. Будучи по натуре гордым и независимым, Нихо сам сторонился сверстников, живших лучше его. Он часто вступал в споры, и не только со своими сверстниками, но и со старшими. От этого жизнь его, конечно, не становилась легче. Ссоры и драки, враждебное отношение соседей — вот среди чего проходило детство Нихо. Поэтому и отец, человек, по существу, добрый, большой любитель книг и путешествий, был угрюмым и замкнутым, а к концу жизни и вообще его характер стал очень тяжелым. Теперь, год за годом прослеживая нелегкую судьбу отца, я понимаю, почему так произошло…

Незадолго до смерти дед стал частенько приходить домой навеселе, а потом и вовсе пропадать на несколько дней. Как-то деду стало плохо. Уложили его, напоили чаем. Врач сказал, что ему надо полежать несколько дней, да и вообще «вести себя потише», если он собирается еще пожить на этом свете.