Вадим Вацуро - Избранные труды

Это почти точный перевод «Оленя», по-видимому, первый стихотворный перевод песни на русский язык [1054].

По-видимому, не случайно Вельтман останавливает свой выбор на таком типе эпического описания, который в наибольшей мере напоминает гомеровский эпос. Параллели между сербскими юнацкими песнями и «Илиадой» стали в это время общим местом в фольклористике, и не без оснований; современные исследователи также неоднократно обращали внимание на сходство — как раз в изображении гибели героев [1055]. Об этом писал и Венелин; расширяя эту параллель, он находил «гомеризм» и в болгарских песнях [1056]. Для Вельтмана здесь лежит один из признаков фольклорного стиля, в том числе и общеславянского, — и ему нужен пример такого стиля в наиболее «чистом» его виде. Он не мог в 1843 г. сомневаться в подлинности Краледворской рукописи, но он знал, конечно, что имеет дело не с болгарским и не с близким сербским, а с чешским фольклором. Но национальные грани стирались в его художественном сознании. Он создавал некую общую модель «славянского героического эпоса».

Вельтман поступал со своими литературными источниками так же, как с историческими: свободно контаминируя материал во имя общей социальной и художественной идеи. Материал этот был разнороден, и ему не удавалось добиться художественного единства. Быть может, ярче всего это сказалось на том образе «Райны», который явился наиболее существенным достижением писателя и который первоначально должен был стать в повести центральным. К этому образу — Вояна — мы и переходим. Он должен быть рассмотрен вместе с творческой эволюцией замысла.

2. Воян

В бумагах Вельтмана сохранились два плана будущей повести.

Один из них, без заглавия, подробно излагает содержание первых сцен, имеющих некоторые важные отличия от печатного текста. Второй план охватывает содержание повести целиком и также отклоняется от известной нам печатной редакции. Датировать эти планы точно мы не можем; существенно, однако, что они принадлежат к ранней стадии (или стадиям) формирования замысла. Второй план, озаглавленный «Содержание повести „Баян“», содержит историческую экспозицию, Vorgeschichte повествования, набросанную на отдельном листе:

У Симеона, болгар<���ского> короля, были от первой жены дети: Михаил и Боян. Михаил пострижен; а Боян был волшебник, мог человека в волка и в другого зверя превращ<���ать>. От второго брака, от сестры Георгия Сурсувула, были Петр, Иоанн и Михаил.

Покуда Симеон был в живых, все окрест<���ные> народы боялись его как сильного борца и грозного короля; но когда умер — на Болгар<���ию> восстали турки (венгры), сербы, хорваты (раазы) и греки.

Петр начал войну с греками, но кончил миром и союзом с дочерью Христофора Кесаря (Роксана) [1057]Марией (в крещ<���ении> Ирина).

Братья Петра из зависти начали ковы строить. Они брата Иоанна посад<���или> в темницу, а сообщников убили; греческ<���ий> (см. Раича, кн. II, с. 490) царь Лакапен способ<���ствовал> убежать ему из темницы и увез в Конс<���тантинополь>, где женил на армянке.

Михаил также восстал на брата, но с своими единомышленниками принужд<���ен> был бежать в Грецию, коей и передался (но вскоре умер).

По смерти Ирины, жены Петра, мир с грек<���ами> продолжался: два сына Петра Борис и Роман были в залоге у имп<���ератора> Ники-фора.

NB. После Лакапена возвед<���ен> на визант<���ийский> прест<���ол> Никифор Фока в 963 году. В 4-е лето царств<���ования> в июне он требовал от Петра, чтоб он войско турков (венг<���ров>) не пропускал чрез Дунай, но он не обратил на это внимания; почему Фока послал Калокира, сына херс<���онского> князя, назнач<���енного> патрикием, к Святославу, вызывать на войну с Булг<���арией>.

Когда Русь пришла в Болг<���арию>, Петр умер, правили два сына Петра, Борис и Роман; они взяты были в плен.

В это время Фока умер, восш<���ел> на прес<���тол> греч<���еский> Иоанн Цимисхий; Калокир обещал Святославу утверд<���ить> за ним Болгарию, если он согласится способст<���вовать> ему занять престол гречес<���кий>.

Певец Баян оплакивает падение родины:

Действу<���ют?>.

Баян — сын Симеона от первой жены, славянки.

Мать Баяна.

Эта экспозиция почти целиком соответствует историческим данным [1058], за одним существенным исключением, которое вместе с тем является и неким зерном замысла. Исключение касается сыновей Симеона. О них сообщали византийские хронисты, затем Дюканж и Раич, трудами которых пользовались и Вельтман, и Липранди. От первого брака Симеон имел только одного сына — Михаила; от второго — с сестрой вельможи Георгия Сурсувула — троих: Петра, Ивана и Вениамина, известного также под народным именем Бояна. Дюканж, а за ним Раич и Липранди говорили о двух Михаилах — от первого и второго брака; младшего Михаила, по их мнению, хронисты называли Вениамином [1059]. Эта версия отразилась в плане, где также названы два Михаила. В печатном тексте Вельтман от нее отказался, а впоследствии в примечании к переводу «Слова о полку Игореве» изложил ее, отметив вопросительным знаком как сомнительную [1060]. Дело, однако, было здесь не только — и даже не в первую очередь — в историческом критицизме. Уже из названия плана совершенно очевидно, что Боян мыслился в качестве героя повести. Его первородство — важный элемент замысла: он законный наследник престола. Пункт плана: «Баян — сын Симеона от первой жены, славянки» намечает второй существеннейший мотив, о котором нам пришлось уже говорить выше.

Теперь нам необходимо обратиться к другому плану, где есть содержание первой главы. Оно намечено уже и в нашем плане: «Певец Баян оплакивает падение родины» и «Мать Баяна»:

Глава 1

Король Петр, сын Симеона Болгарск<���ого>, умирает; его сыновья Борис и Роман в залоге в Констант<���инополе>. Народ собирается в граде Великой Преславе на площади близ храма Св. Димитрия рядить, кого избирать на царство. Партии: войско за Георгия Сурсувула, извес<���тного> под именем комиса булгарс<���кого> или комитопула, брата жены Петра, который, занимая должность конюшего при короле <1 нрзб.> и дядьки детей Симеона, имел право в случае неимения наследников на престол. Другая партия малочислен<���ных> любимцев Петра — за детей Петра, находящ<���ихся> в залоге [1061]. Начинается раздор. Боян, певец народный, уговаривает народ звать наследников Петра; но народ, обольщенный Георгием, не соглашается по нелюбви к Петру и не хотя зависеть от греков. Является на площадь старая женщина, монахиня, она требует слова [1062]и, обращаясь к Бояну: «Боян, Боян, полно петь! ты сын Симеона». Она [1063]рассказывает народу причину ненависти к ней Симеона и открывает, что Боян его сын законный. Народ готов провозгласить Бояна; но он отрекается. «Отец отрекся от меня, — говорит он, — не возьму наследия, вот наследие мое (показ<���ывает> гусли), певцу ли быть царем?»