Михаил Армалинский - Максимализмы (сборник)

К тому же удар ножом создаёт новое отверстие в теле, а удар хуем использует уже имеющееся. Хуй превратится в нож, если он проткнёт тело в неположенном месте. Но для этого ему не хватает остроты и твёрдости. Поэтому он идёт лишь по проторённым анатомией дорожкам, удовлетворяясь предназначенным. В нём нет творческого подхода ножа.

Меня всегда восхищает неожиданность направления, с которого приходят решения задач, зашедших в тупик.

Одним из наглядных примеров, особо близким для меня, была эволюция печатной машинки. От механической к электрической и затем появление IBM Selectric , со сменной шариковой головкой, что обеспечивало смену шрифтов и, в том числе, возможность печатать на русском. Эта шариковая технология смены шрифтов казалась верхом совершенства и скорости. Однако никаких исправлений или редактирования делать на машинке было невозможно – для этого имелись liquid paper: кисточкой замазывали ошибки и поверх печатали исправление. Мысли об ускорении и редактировании упирались в механические тупики.

И вдруг появляется word processing. То есть, небывалое разделение написания и печатания, когда сначала делается редактирование на экране компьютера, и только потом, когда всё готово, можно печатать. Таким образом, решение проблемы скорости и точности пришло со стороны совершенно новой, чуждой привычной механике.

Точно так же отчаянная борьба за сохранение лесов, которые уничтожаются для производства бумаги, идущей на газеты и журналы, книги и пр., зашла в тупик из-за невозможности победы над жадностью промышленности. Вместо того, чтобы добиваться вооружённой охраны лесов, вести войну с фирмами, производящими бумагу, решение проблемы явилось в электронных СМИ, книгах и почте. Спасителем лесов становится резкое снижение потребности в бумаге. Опять-таки решение приходит с абсолютно неожиданной стороны.

Самым злосчастным тупиком, о стенки которого разбились и разбиваются миллиарды голов, предстаёт неизбывная мужская нужда в доступных и разнообразных пиздах и прочих отверстиях. На протяжении веков эта нехватка кое-как решалась проституцией и женитьбами, изнасилованиями и соблазнениями. Сия умопомрачительная и неэффективная трата энергии на добычу насущного наслаждения является причиной для преступлений и страданий, надежд и разочарований. Выход из этого тупика уготовлен не через попытки усовершенствовать методы соблазнения женщин, а небывалым и радикальным решением – лёгким и беззаботным клонированием женщин с помощью создания огромного количества красивых существ, запрограммированных только на страстную еблю. Так будет решена основная проблема наслаждения с помощью отделения прекрасного женского тела от препятствующей и потому ненавистной женской души.

Всё длится вечно. Ничто никогда не кончается.

Почему женщины так любят цветы?

Испокон веков женщины стыдились рассматривать свою пизду, для чего требуется использовать зеркало. Кроме того им настойчиво и успешно внушали, что пизда уродлива, греховна и вонюча. Их естественная любовь к своей пизде, которая даёт им наслаждение и детей, была подавлена, вытеснена в подсознание и потому спроецировалась на цветы, так эстетически, а значит, приемлемо напоминающие пизды своим видом, запахом и сутью. Женщина любуется и нюхает цветы так, как ей бы хотелось любоваться и нюхать пизду.

Мужчина, дарящий женщине цветы, воспринимается ею как герой, возвращающий ей запретную, постыдную пизду причём возвращает он её наилучшим способом – бесстыдно её используя.

Чем более женщина свободно и любовно общается со своей пиздой, тем менее она умиляется цветами, а предпочитает спазмами выжимать свою пизду и члены в ней до последней капли.

Уже немало лет существуют банки спермы, куда мужчины сдают своё семя, которым могут воспользоваться безмужние женщины или женщины с бессемянными мужьями, желающие заиметь ребёнка.

Уже несколько лет как наука сообща с техникой также обучили людей совершать оплодотворение в пробирке и для этого тоже требуется обильное мужское семя.

Короче, спрос на сперму растёт.

Согласно иудео-христианским моральным устоям, добывать мужское семя следовало бы не с помощью безнравственного онанизма, а введением катетера в дырку хуя, высасывая сперму изнутри. Но так как на такую операцию было бы нелегко набрать мужчин, а тем, что согласились бы, пришлось бы платить за это втридорога, то вихляющая мораль решила закрыть свои гноящиеся глазки и разрешить мужчинам добывать сперму с помощью грязно-греховного онанизма.

Но это ещё не всё, на что аморальная мораль решила согласиться. Врачи и медсёстры, проводящие мужчину в комнатку, где он должен дрочить в баночку, широким жестом предоставляют ему порнографию в виде журналов и видео, чтобы он легче и обильнее извергнулся. Казалось бы, если мужчина добывает семя для своей жены, то он должен был бы смотреть не на движущиеся картинки незнакомых женщин, а на собственную жену, которая должна была бы зайти с ним в комнатку и развести ноги, куда муж бы уставился, дроча. Но этот изъезженный им вдоль и поперёк ландшафт не только бы не возбудил его, а лишь ещё больше усложнил бы процедуру добычи спермы. Поэтому мораль вынуждена и здесь принять, скрепя сердце (гнилой ниткой), ещё одну правду: наиболее сильно возбуждают мужчину лишь чужие женщины, пусть они даже не живые, а напечатанные на глянцевых страницах, то бишь – порнография.

И ещё одно: согласно косоглазой морали, это жена должна бы дрочить мужу, коль для своей семьи старается добыть сперму – а не перекладывать ответственность успеха на порнографию. Если же сперма идёт не для жены, а для спермобанка, то дрочкой должна заниматься хорошенькая медсестра для вящей эффективности.

Но мораль выбирает из двух грехов меньший: пусть работают мёртвые объекты проклятой порнографии, чем живые женские руки. Впрочем, от руки жены муж вряд ли кончит быстрее, а скорее – не кончит вообще.

Проблема добычи спермы для благородных целей с помощью мастурбации была решена ещё «Николай Николаевичем» Алешковским. Там ему помогала дрочить не порнография, а классический роман Далеко от Москвы вперемежку с волшебной ручкой Влады Юрьевны.

Разумеется, фантазии героев Алешковского об Америке опирались не на нравственные, а на финансовые заблуждения, и потому жизнь в Америке им представлялась много свободней и богаче, чем есть на самом деле:

В Америке пять раз струхнешь и машину покупаешь, —

утверждал международный урка. И с его слов Николай Николаевич воображал себя разбогатевшим на сперме: