Михаил Армалинский - Аромат грязного белья (сборник)

Началось, как принято, обучение уму-разуму, после чего они любовничали всего несколько месяцев, якобы из-за того, что Сартр больше чувствовал себя отцом, а не любовником в отношениях с Элкайм (но он радостно обсасывал привлекательные для него идеи кровосмешения в переписке с Бовуар).

В 1957 году подопечная Элкайм провалила экзамены. Сартр пытался пристроить её журналисткой, но и здесь она не сумела себя проявить. В итоге Сартр взял и её на содержание. Однако он не представил её членам своего клана и встречался с ней по расписанию, в фиксированные часы и дни.

Секретарь Сартра, молодой человек, Жан Кау был свидетелем постоянной лжи своего босса женщинам. Сартр звонил подряд своим любовницам и каждой говорил индивидуально приготовленную ложь. Мораль его была весьма гибкой. Он называл её «временная мораль».

1958 год был поворотным. Бовуар исполнилось пятьдесят, что она воспринимала чуть ли не с ужасом. Они поехали с Клодом кататься на лыжах.

А Сартр пил всё больше и становился всё более зависим от таблеток.

Он теперь учил, что личность имеет слишком мало власти в современном обществе и что она может обрести свою свободу только с помощью группового революционного акта. (Вот всё, что осталось от хорохорящегося индивидуализма в его экзистенциализме.)

Пребывая с Мишель в Риме, Сартр уделял ей мало внимания – всё писал и писал. Мишель мучилась. Вдруг появился Ревелиотти, который выступал со своей музыкой в Италии и, узнав, что Мишель в Риме, явился «хуже татарина». Мишель всё это время спала с ними двумя, и якобы это её ужасно тяготило (видно, потому что по очереди, а не одновременно). Так Сартр впервые узнал, что Мишель была ему неверна. (Ему, значит, можно, а Мишель нельзя или можно, но при условии подробных рассказов о ебле с другими.) В тот вечер Мишель исчезла с Ревелиотти. Сартру было известно, что Мишель всячески помогает Ревелиотти с его музыкой, будучи его менеджером, но Сартр наивно надеялся, что они не ебутся. Причём Эвелин несколько раз говорила Сартру, что пора ему протереть глаза. Но он считал, что Эвелин просто ревнует его к Мишель и хочет настроить его против неё. (Такой вот специалист-философ: верил, что баба будет с бывшим любовником, от которого у неё ребёнок, тесно общаться по работе и не давать ему, хотя бы время от времени.)

Когда Бовуар узнала, что Клод влюбился в красивую тридцатипятилетнюю богачку, она, погоревав, выступила с конструктивным предложением: хорошо, мы будем с тобой встречаться по очереди. Но та баба не хотела делиться. По мнению Бовуар, большинство женщин стремятся «завоевать и уничтожить». Связь Клода прекратилась через полгода, когда он обнаружил, что его любовнице в действительности не тридцать пять, а сорок пять. Бовуар и Клод снова стали общаться, но уже не так пылко, а больше друзьями, чему оба были весьма рады – опять удалось остаться в добрых отношениях.

После убёга Мишель Сартр стал проводить больше времени с Арлет Элкайм. В сентябре 1959 года он с ней улетел в Ирландию, где они жили в поместье американского кинорежиссёра Джона Хьюстона. Тот хотел сделать фильм о Фрейде по сценарию Сартра. Арлет служила переводчицей. Позже Хьюстон ужасался уродству Сартра и его постоянным монологам, в которые Хьюстону невозможно было вставить и слово.

Нельсон Алгрен снова явился в Париж в феврале 1960 года. Они с Бовуар не виделись восемь лет. Бовуар была в то время на Кубе с Сартром, там Кастро три дня лично возил их по острову, и они провели там «медовый месяц революции», как выразился Сартр.

Бовуар оставила для Алгрена ключи от её квартиры, наказав Ольге, Босту и Мишель позаботиться о нём. Мишель после попытки самоубийства была снова принята в семью Сартра. Алгрен ухаживал за Мишель и однажды в такси взял её руку и положил себе между ног. Когда она рассказала об этом Сартру, он так возбудился, что выеб её, чего уже не имело места два года. Таким образом, их сексуальные отношения возобновились. (Ещё одно доказательство возбудительной цели откровенности, на которой настаивал Сартр со своими любовницами.)

Мишель была счастлива, что Сартр снова её захотел, но уже не тешила себя иллюзиями по поводу времени, которое он будет ей уделять. Они встречались раз в неделю на два часа. Она решила заиметь ребёнка от Сартра, и он не возражал. Но она, которая всегда так легко беременела, никак не могла зачать. Она пошла к гинекологу, и обнаружилось, что у неё перекрыты фаллопиевы трубы. Ей сделали операцию, но всё равно она не смогла забеременеть. У неё было три аборта от Сартра, и вот теперь она стала из-за них стерильной.

А Бовуар провела замечательное время с Алгреном, как в былые времена. Они вместе работали и путешествовали по Испании, Стамбулу, Греции, Криту.

В августе Бовуар полетела с Сартром в Бразилию, а Алгрен остался ещё на несколько недель в Париже.

В июне 1962 года Сартр и Бовуар снова полетели в Москву, надеясь увидеть там изменения к лучшему. Сартр, как и прежде, получил приглашение от Союза писателей. Стояла хрущёвская оттепель. В аэропорту их встречала Лена Зонина, приставленный к ним переводчик и гид в течение их трёхнедельной поездки. Зонина была литературным критиком и переводчицей и собиралась перевести на русский работы Сартра и Бовуар. Теперь, помимо банкетов, их приглашали в дома людей, и Сартр с Бовуар почувствовали в СССР ветерок свободы.

Зониной было тридцать восемь, она была дважды замужем, разведена и жила с двухлетней дочкой и матерью. Она была ярой защитницей справедливости, весёлой, остроумной, и у них образовался тесный контакт в процессе долгих разговоров за водкой в квартире Зониной.

Через две недели после возвращения в Париж Сартр опять полетел в Москву, на этот раз один, на Всемирный конгресс мира. Лена Зонина по-прежнему была его переводчицей. Они, разумеется, стали любовниками, и Сартр, по возвращении в Париж, стал заваливать её письмами. Зонина как-то поведала ему в разговоре, что она всегда первая прекращала отношения с мужчинами. И это заставило Сартра нервничать.

Из-за советской цензуры они пересылали письма через нарочных. Илья Оренбург им в этом помогал.

Зонина была настроена гораздо более критично к советскому правительству, чем Сартр, и она пыталась избавить его от политических иллюзий.

В своих письмах Зониной Сартр, по своему обыкновению, требовал, чтобы она рассказала ему, если она будет спать с другими мужчинами.

В декабре 1962 года Сартр и Бовуар полетели в Москву провести Рождество с Зониной. Под прикрытием Бовуар ему было легче оставаться с ней наедине.

Летом 1963 года Сартр и Бовуар провели шесть недель в Советском Союзе и путешествовали по Крыму, Грузии и Армении.

Сартр сделал предложение Зониной, но она отказалась уезжать из России, потому что это означало бы, что она никогда не сможет вернуться. Она знала, что ей не позволят взять с собой мать, а она не могла её оставить. К тому же она никогда не могла согласиться стать одной из сартровских женщин, которые от него зависят.