Исаак Ермашев - Сунь Ят-сен

Сунь Вэнь покинул Юг и возвратился в Шанхай. Он хорошо понимал, что потерпел еще одну неудачу. Южные милитаристы и кантонские купцы, связанные с английским капиталом и его форпостом в Южном Китае — гонконгскими банками и фирмами, — сумели выжить его из Кантона. Уезжал он в подавленном настроении. Знал, что в Шанхае у него не будет спокойного пристанища. Английские власти в Шанхае не разрешили ему поселиться на территории Международного сеттльмента (квартала), жить в китайской части Шанхая было опасно: друзья предупредили, что северные милитаристы намерены расправиться с ним при помощи наемных убийц. Положение казалось безвыходным. Но Сунь Вэнь решил, что ни в коем случае из Китая не уедет: будь что будет! Друзья установили собственную охрану в доме (на французской концессии), где поселился Сунь Вэнь.

Вот тогда и поползли слухи о том, что Сунь Вэнь «потерял надежду».

Знал ли Сунь Вэнь о том, что еще восемь месяцев назад в России победила социалистическая революция? Знал ли о том, что русские рабочие, крестьяне и солдаты под руководством партии большевиков свергли буржуазное Временное правительство? Знал ли о том, что Второй съезд Советов избрал рабоче-крестьянское правительство — Совет Народных Комиссаров и что во главе нового правительства стоит Ленин?

Китайские газеты сообщили о победе Октября в России 10 ноября 1917 года. Правда, сведения, поступавшие из Петрограда, были отрывочные, смутные, профильтрованные буржуазными агентствами, и по этим сведениям, вероятно, было очень трудно представить себе, что же именно произошло в России. Буржуазная пресса вопила на весь мир о том, что большевики установили в России режим «красного террора» и конфискуют имущество частных лиц.

В это время Сунь Вэнь находился в походе. Он вел войска на Север. Едва ли ему доставлялись газеты в те захолустные деревушки, через которые проходила армия. Фактически он был отрезан от источников информации.

Но как только Сунь вернулся в Шанхай, он накинулся на газеты, и из многочисленных сообщений, пусть даже пропитанных враждой к Советской республике, мог все же составить представление о грандиозном повороте в ходе мировой истории.

Сунь Вэнь узнал об историческом документе, в котором были выражены принципы мирной политики Социалистической Советской республики: Декрете о мире, принятом Вторым съездом Советов 8 ноября 1917 года. В этом документе провозглашалось, что советская власть предлагает всем народам мира — «мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций». Для всех народов, а особенно для угнетенных империализмом народов Востока, призыв к справедливому миру и освобождению от чужеземного гнета прозвучал как предвестник избавления от цепей империалистического рабства.

Сунь Вэнь прочитал о революционных событиях в Харбине и в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги, где работало много русских, о том, что 12 декабря 1917 года Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов взял в свои руки управление дорогой и власть в полосе отчуждения и прогнал самозванного управляющего, белогвардейского генерала Хорвата и его бандитов. Иностранные консулы потребовали вмешательства китайских властей. Военный губернатор Гиринской провинции занял своими войсками Харбин и КВЖД, разоружил Красную гвардию и распустил Совет. Но Харбин продолжал бурлить. Вдоль всей магистрали империалисты расставили свои войска, оккупировав северную часть Маньчжурии. Начались репрессии и против китайских рабочих. Фактически складывался общий боевой фронт русских и китайских трудящихся.

4 июля 1918 года на Пятом съезде Советов народный комиссар иностранных дел Г. В. Чичерин выступил с докладом о внешней политике Советской республики. И в этом докладе много места отведено Китаю. Г. В. Чичерин сказал:

«Мы уведомили Китай, что отказываемся от захватов царского правительства в Маньчжурии и восстанавливаем суверенные права Китая на той территории, по которой пролегает важнейшая торговая артерия, — Восточно-Китайская железная дорога, собственность китайского и русского народов, поглотившая многие миллионы народных денег и потому принадлежащая только этим народам и никому более. И даже дальше, мы полагаем, что если часть вложенных на постройку этой дороги денег русского народа будет ему возмещена Китаем, Китай может ее выкупить, не дожидаясь сроков, обусловленных навязанным ему силой контракта. Мы отозвали из Китая все военные охраны при консульствах, посланные туда царским правительством и правительством Керенского для поддержания самочинств и, произвола старых русских чиновников. Мы согласны отказаться от прав внеземельности [6] Так называемое «право экстерриториальности» — особые права иностранных подданных в Китае. наших граждан в Китае, Монголии, Персии. Мы готовы отказаться от тех контрибуций, которые под разными предлогами были наложены на народы Китая, Монголии и Персии прежним русским правительством. Мы бы только хотели, чтобы эти миллионы народных денег пошли на культурное развитие народных масс и на дело сближения восточных демократий с российской».

И далее Г. В. Чичерин говорил о влиянии, оказанном Октябрьской революцией на народы Востока.

«Понятна, — сказал он, — какое впечатление произвела на народные массы Востока Октябрьская революция. События в России прежде всего нашли отзвук у наших азиатских соседей. Великий переворот пробудил в них стремление к новой, свободной жизни. И этого не могли скрыть от нас даже официальные представители капиталистического правительства. Та партия, которая совершила переворот в России, именуется в Китае партией широкого гуманизма (Гуанидан)… В Южном Китае с населением более сознательным бушует уже открытая революция, и мы еще на днях слышали признание руководителей этого движения, что один факт существования в России в течение восьми месяцев социалистической республики дает народам Востока уверенность в возможности установления на Востоке подобного же нового, прочного строя. И там, на Дальнем Востоке, идет та же борьба против навязанных народу тайных договоров. Открытое заявление Южного Китая о непризнании им недавнего союза с соседней державой союза [7] Имеется в виду антисоветский сговор Японии и Дуань Ци-жуя 16 мая 1918 года об участии в интервенции китайских войск. , лишившего китайский народ права решать свою судьбу, союза, который непреодолимо влечет китайский народ в кровавую бойню, — это открытое заявление вручено нам и всем демократиям мира представителями революционного Китая».