Степан Бардин - И штатские надели шинели

Начали мы с комбатом с того, что разложили карту-пятиверстку и, освещая ее электрическими фонариками, - было уже темно, - стали искать названные в приказе маршрут и деревню. Расстояние до Белых Ключей не ахти какое большое, всего пятнадцать километров, однако мы понимали, что преодолеть его без тренировки, да еще в полной боевой выкладке не так-то просто: у нашего батальона не было ни автотранспорта, ни лошадей с повозками, в которые можно было бы уложить груз. Только повара находились в привилегированном положении. В их распоряжении полуторка, к которой была прицеплена полевая кухня.

Что называется, до седьмого пота прошиб вопрос: что делать со списком личного состава, в частности со списком коммунистов и комсомольцев? Нельзя, чтобы они в случае чего попали в руки врага! Поколебавшись, решили уничтожить. Конечно, решение было поспешным, более того, неверным. Список нам потребовался уже на следующий день, когда мы пришли в Белые Ключи, и писарю, студенту авиаинститута Н. Тимиреву, пришлось заново его составить.

Батальон двигался в Белые Ключи в кромешной тьме, по лесной дороге, люди то и дело цеплялись ногами за древесные корни, спотыкались и падали. Нас предупредили, что не исключена возможность заброски к нам в тыл вражеских парашютистов, и это вызвало излишнее беспокойство. Мы шли, опасаясь наскочить на засаду фашистов, часто останавливались и прислушивались к каждому шороху. Километров за пять до деревни сделали привал. Тут же, у дороги, бойцы легли и мгновенно уснули. Подложив под голову противогаз, прилег отдохнуть на мох у сосны и я. И, конечно, тоже заснул. Проснулся от шума и озноба. Лил сильный дождь Правда, он скоро прекратился, но мы все промокли до нитки. У меня промокли даже хромовые сапоги, изготовленные новым методом - горячей вулканизацией. Их мне вручил перед отправкой на фронт начальник фабричной лаборатории А. С. Шварц. "Даю для опытной носки, - серьезно сказал он, - и чтобы через полгода вернул". Стянул я их с ног, чтобы вылить воду, довольно легко, а вот снова надеть не смог. Мокрые, они не налезали на ноги. Уже была отдана команда на марш, а я в полном отчаянии все еще возился с экспериментальными сапогами: хоть иди босой!

Пришлось вместо портянок намотать на ноги носовые плетки. Теперь сапоги налезли, и я с облегчением вздохнул, но радость моя была недолгой. Не успел пройти километра, как носовые платки сползли, на них образовались складки. Идти опять стало трудно. Почувствовал, что натираю ноги. Остановиться было нельзя - мог отстать. Кое-как ковылял. Люди стали интересоваться причиной хромоты: не угодил ли, мол, осколок в ногу, когда бомбили Веймарн? Спасли меня только Белые Ключи. Здесь я зашел в первую попавшуюся избу, с трудом стащил еще не высохшие сапоги и ахнул, увидев на пятках и пальцах здоровенные пузыри. Пришлось командировать связного на поиски обуви номером побольше. Лишних сапог, однако, не нашлось. Хорошо, что хоть отыскали ботинки с обмотками. Как тут было не вспомнить известную поговорку: "Сапожник ходит без сапог". Ведь батальон был сплошь скороходовский. Фабрика наша выпускала семьдесят пять тысяч пар обуви в сутки. А вот про запас не взяли.

Не успел я привести в порядок ноги, перевязать потертые места и переобуться, как поступил новый приказ: прочесать лес, в который, по предположению командования, просочились гитлеровские солдаты, выловить их и доставить в штаб полка. Признаться, нас это удивило. Шутка ли, прочесать огромный густой лес! Но приказ есть приказ, и мы немедленно приступили к его выполнению. Для меня этот приказ был неприятен и тем, что предстояло пройти еще не один километр с натертыми ногами.

Я отправился с девятой ротой, комбат - с восьмой. Седьмую роту и штаб батальона оставили в Белых Ключах. Хотя мы добросовестно выполняли свою задачу, в лесу гитлеровцев не обнаружили; повстречалось лишь несколько красноармейцев, каким-то образом отбившихся от своих частей.

Но и здесь не обошлось без приключения. Когда мы выходили из леса, какой-то боец из восьмой роты увидел, как на горе, во ржи, замелькали зеленые каски. "Немцы!" - крикнул он, и тут же началась пальба из винтовок. Комбат не стал выяснять, действительно ли во ржи фашисты, и отдал приказ: "Короткими перебежками, атаковать врага!" Атака эта завершилась полным конфузом. Когда мы приблизились к предполагаемому врагу, оказалось, что в ржаном поле укрывалась группа бойцов какой-то советской воинской части, которая накануне прибытия ополченцев вела бои за село Ивановское - главный плацдарм фашистов на восточном берегу Луги.

В тот же день комбата Алексея Ивановича вызвали в штаб полка и отстранили от командования батальоном. На смену ему прислали добровольца из Ленинского района, лейтенанта запаса М. В. Лукичева, в недавнем довоенном прошлом мастера спорта по фехтованию, преподавателя Института физкультуры имени Лесгафта. Замечу, что в нашей дивизии воевали и другие известные в стране спортсмены, среди них заслуженный мастер спорта, мировой рекордсмен по плаванию Леонид Мешков.

С Михаилом Васильевичем Лукичевым мы сразу же нашли общий язык. Этим "общим языком" оказался спорт, который мы оба любили, если не сказать больше, - были фанатиками спорта. Стоило одному начать разговор о спорте, как другой немедленно подхватывал. И пошло... Конечно, равняться с Лукичевым в спортивных делах я не мог. Он был мастер, эксчемпион, а я всего лишь рядовой физкультурник.

4

Едва Лукичев вступил в должность командира нашего батальона, как был получен новый, теперь уже по-настоящему боевой приказ - на рассвете следующего дня выбить противника из деревни Юрки. Итак, час боевого крещения настал.

Комбат вызвал начальника штаба лейтенанта Чеботарева и отдал распоряжение организовать разведку сил противника, занявшего Юрки несколько дней назад, и подступов к деревне. Для рекогносцировки местности времени не оставалось.

Разведчики вернулись быстро и доложили, что эта маленькая деревня почти полностью сожжена, уцелел лишь один жилой дом в центре да сарай на южной окраине. Деревня расположена на возвышенности, окружена множеством балок, кустарниками, незаметно переходящими в смешанный лес. Есть там и ржаное поле. Гитлеровцев в Юрках не больше роты, ведут они себя беспечно - ходят открыто, горланят, играют на губных гармошках и даже не выставили боевого охранения.

Комбат собрал командиров и политруков рот, пересказал им приказ командира полка и, учитывая данные разведки, изложил свой план действий.

- Исходные позиции займем на восточной окраине Юрков ночью, под прикрытием темноты, - сказал он, - атаку начнем на рассвете, когда враг будет еще спать.

Главная роль возлагалась на девятую роту, которой командовал лейтенант З. Б. Тамаркин, совсем еще молодой (о таких говорят - безусый), но очень деятельный, предприимчивый и смелый человек, обладающий твердым характером.