Дмитрий Володихин - Рюриковичи

Летом 1609-го тушинцы потерпели поражение от царских войск под Москвой, на реке Ходынке. Они едва смогли отстоять собственный осадный лагерь, о захвате Москвы уже и речи не шло. Примерно тогда же из Нижнего двинулась выручать столицу армия боярина Ф. И. Шереметева. Нижегородским ратникам удалось отбить у врага Касимов и Владимир. Правда, польский король Сигизмунд III, воспользовавшись участием Швеции в русских делах как предлогом для вторжения, вошел в русские пределы и осадил Смоленск. Но город оказался крепким орешком. Тамошний воевода боярин М. Б. Шейн надолго остановил у стен города королевских солдат.

Зимой 1609/10 года князь Д. М. Пожарский разбил большой отряд тушинцев на речке Пехорке.

В марте 1610 года большая угроза Москве миновала. Тушинский лагерь, наконец, прекратил существование. Армия Скопина-Шуйского вошла в столицу.

Казалось, перестал Бог испытывать Русскую землю, а самого царя избавил от величайших опасностей. Казалось, еще немного и Смуте — конец! Москва праздновала приход освободителей. Василий Иванович устраивал пышные пиры…

Но всего за три месяца рухнуло всё, чего столь тяжкими усилиями добивались в течение года! Скончался после лютой болезни Скопин-Шуйский. Царскую родню многие обвиняли тогда в отравлении: дескать, позавидовали славе полководца, испугались, что пожелает он взойти на престол… Неизвестно, так ли это на самом деле. Царь Василий был очень заинтересован в Скопине-Шуйском: ведь ему еще предстояла вооруженная борьба с королевским войском, и армии требовался талантливый вождь. В любом случае репутация государевой семьи многое потеряла от этих слухов. 24 июня русские полки и корпус наемников-иноземцев потерпели от поляков тяжелое поражение у деревни Клушино. Командующий, царский брат князь Дмитрий Иванович Шуйский, бежал с поля боя. Многие из его подчиненных легли на месте, прочие разбежались. Лишь незначительная часть русской силы отошла в Можайск.

После клушинского разгрома государь Василий Иванович лишился армии. Более того, он утратил всякий авторитет. Смутное время утвердило в умах людей странное представление об особой удаче общественного лидера или же об отсутствии этой удачи — словно они даются не силой личности и не милостью Божьей, а являются каким-то химическим свойством вожака. Люди вернулись к древним, почти первобытным идеям о достоинствах правителей. Так вот, новое поражение Шуйского одни сочли признаком неправоты его дела перед лицом сил небесных, другие — утратой удачи. Ну а третьи… третьи просто увидели в слабости правительства повод для переворота.

В июле 1610 года грянул переворот, оказавшийся гибельным для Московского царства. «И собрались разные люди царствующего града, — пишет русский книжник того времени, — и пришли на государев двор и провозгласили: „Пусть-де отобрана будет царская власть у царя Василия, поскольку он кровопийца, все подданные за него от меча погибли, и города разрушены, и всё Российское государство пришло в запустение“». Ну, разумеется. А еще его некому охранять, поскольку воинство его разбито, и, следовательно, можно над ним как угодно изгаляться.

Государя ссадили с престола, затем попытались принудить к пострижению во иноки, но патриарх Гермоген такого пострижения не признал. Вскоре законного русского царя Василия Ивановича передали в руки его врагов, поляков.

В отношении Василия Шуйского русской знатью и русским дворянством было совершено чудовищное преступление. Враги Василия Ивановича, растоптавшие его власть, обвиняли царя в том, что он неистинный монарх, не избран-де всей землей. Но Церковь ясно показала, кто в России истинный государь, возложив на Шуйского царский венец и неоднократно с полной ясностью высказавшись в его пользу. Смещая царя, заговорщики прямо шли против патриарха и самой Церкви.

Два с лишним года Шуйский томился в плену со всем своим семейством. Осенью 1612-го Василий Иванович и брат его Дмитрий с супругой Екатериной ушли из жизни с подозрительной стремительностью… Девять лет спустя в Россию вернется лишь князь Иван Иванович Шуйский-Пуговка, не являвшийся ни крупным политическим деятелем, ни крупным полководцем. Младший брат единственного московского государя из династии Шуйских претендовать на царство уже не смел…

Мытарства последнего царя из рода Рюриковичей во вражеском плену совпали по времени с муками страны, отдавшей его на поругание. Два года — с июля 1610-го по осень 1612-го — дно Смуты. Самый мрачный ее период, самый разрушительный. Полноценной государственности на землях бывшей Русской державы не существовало.

Целая эпоха сгорела в беспощадном пламени гражданской войны. Россия исчезла, распалась.

И только потом страна начала восстанавливаться — великими трудами, большой кровью. Но когда она победит в себе Смуту, восстанет от разорения, начнет жизнь с чистого листа, это будет уже совсем другое государство и совсем другая династия воссядет на престоле.

Дмитрий Михайлович родился осенью 1578 года [140]. Крестили его с именем Козьма — в честь древнего проповедника и лекаря-бессребреника. День поминовения святых Козьмы и Дамиана Месопотамских приходится на 1 ноября. Около этого времени Дмитрий Михайлович и появился на свет.

Имя Козьма в ту пору — весьма редкое и даже несколько неудобное для дворянина, или вернее, для «служилого человека по отечеству», как тогда говорили. Детям государевых служильцев чаще давали иные имена: Федор, Василий, Иван, Андрей, Петр, Дмитрий, Григорий, Юрий, Семен, Михаил… За экзотического Козьму мальчика задразнили бы до умопомрачения. Зваться Козьмой для человека его круга — почти неприлично. Поэтому всю жизнь он носил не крестильное имя, а «прозвище» Дмитрий.

Святой Димитрий Солунский пользовался большим почитанием на Руси и считался вполне «дворянским» святым. К тому же память его отмечается 26 октября, незадолго до 1 ноября. А потому имя второго небесного покровителя — Димитрия — родители с легкой душой взяли из святцев и дали своему отпрыску в качестве прозвища.

В семействе Дмитрия Михайловича распространено было родовое прозвище «Немой». Князь носил его, унаследовав от деда, Федора Ивановича. Это прозвище князь Дмитрий передаст и своим сыновьям, Петру и Ивану. Как видно, в его отрасли разветвленного «куста» Пожарских ценили молчунов…

О детстве и молодости князя почти ничего не известно. Он принадлежал роду, не относившемуся к числу особенно влиятельных и богатых, но и не павшему на самое дно «захудания».

Пожарские были Рюриковичами. Они происходили из древнего семейства стародубских князей. Более того, являлись старшей ветвью Стародубского княжеского дома; правда, сам Дмитрий Михайлович происходил от одного из младших колен. Пожарские — потомки знаменитого Всеволода Большое Гнездо — могучего властителя конца XII — начала XIII века. Родоначальник их семейства, князь Василий Андреевич Пожарский, владел обширной местностью Пожар. Его отец, богатый князь Андрей Федорович Стародубский, участвовал в битве на поле Куликовом.