Дмитрий Володихин - Рюриковичи

Прожив какое-то время в обители близ города, святая Евфросиния превзошла всех сестер общины в посте, молитвах и ночных бдениях. Набравшись иноческого опыта, она упросила епископа Полоцкого Илью разрешить ей затвор в каменном «голбце» (маленьком чулане или погребе [45] Другое значение имеет кладбищенский оттенок: надгробный памятник или же склеп в виде домика. ) при соборе Святой Софии — огромном храме, первенствующем среди церквей Полоцкой земли. Здесь она резко ограничила себя в пище, а затем взялась за чрезвычайно тяжелую работу — переписывание церковных книг. Променяв роскошь, обеспеченную детям княжеского рода, на монашеское одеяние, она смирила себя до того, что работала как писец по найму и раздавала нуждающимся деньги, полученные за труды.

Последнее говорит, во-первых, о том, что бывшая княжна владела грамотой и любила книжную премудрость, и во-вторых, о том, что она приобрела редкий навык книгописания. В ту пору книги стоили весьма дорого. Их писали на пергамене — тонко выделанной телячьей коже. Книгописец работал чрезвычайно медленно, не столько выписывая, сколько вырисовывая каждую букву. Высокие, прямые, стоящие отдельно друг от друга «уставные» буквы пергаменных книг требовали умения и тщания. Изготовление одной-единственной книги считалось своего рода духовным подвигом. Писец, завершая работу и откладывая перо, счастливо вздыхал, словно переплыл море и пристал к родному берегу. Святая Евфросиния совершала такой духовный подвиг неоднократно, притом в исключительно тяжелых условиях.

Называя ее просветительницей Полоцкой земли, ныне часто имеют в виду устройство школ, создание книгописных мастерских. В действительности же дар просвещения, принятый ею свыше, означал совсем другое. Житие говорит ясно: «Еуфросиниа… сердце свое напаяше Божиа премудрости. Еуфросиниа неувядающий цвет райскаго сада. Еуфросиниа — небопарный орел, попарившия от запада до востока, яко луча солнечнаа, просветившия землю Полотьскую…» Эта женщина вовсе не занималась «ликбезом» или налаживанием школьного дела. Она просвещала Полотчину своим нравственным примером, своей духовной строгостью, абсолютной, неколебимой преданностью Христу. Ее просвещение — не знанием, а верой.

Надо помнить: Русь XII века оставалась полухристианской страной. Томили ее пережитки языческой старины, мучили бунты волхвов, терзали древние жестокие обычаи, долго не уступавшие место новым христианским. Полоцк, вечно живший наособицу, со времен Всеслава Чародея славился как место, прочно укорененное в древней тьме. Явилась святая Евфросиния — и жизнью своей, всей жизнью во Христе, а не только писцовой деятельностью, пролила свет на землю Полоцкую.

По словам жития, труды ее были прерваны чудом: явился ангел и призвал высокородную инокиню в местность к северу от Полоцка, где на епископской земле располагалось некое сельцо. Там, очевидно, стояло владычное подворье с небольшим монастырем об одной «церьковце» — Спасской. Издавна храм сделался местом погребения полоцких епископов.

Тот же владыка Илья перевел Евфросинию с еще одной инокиней к Спасской церкви. Более того, призвав правящего князя Полоцкого Бориса (дядю бывшей княжны) и его брата Георгия (отца ее), он при свидетелях передал инокине сельцо с землею окрест Спасского храма. Это случилось в 1120-х годах, не позднее 1128-го.

Очевидно, князь Борис сочувствовал племяннице: он сам явил необыкновенное благочестие, повелев вырезать на огромных гранитных валунах свои моления о помощи, обращенные к Богу. Возможно, его сочувствие или даже денежное пожертвование помогли епископу проявить мягкость в таком сложном деле, как передача владычной земли в другие руки…

Переехав на новое место, святая Евфросиния упросила отца дать ей сестру Городиславу в научение грамоте. Но вместо грамоты учила ее «спасению души», а затем сделала инокиней, принявшей имя Евдокия. Отец рассердился на Евфросинию, но не в его воле оказалось расстричь вторую дочку.

Слава Евфросинии как ревностной монахини плыла по всей Пол отчине, волнуя сердца тех, кто искал Царствия Небесного больше, нежели земного благополучия. Побежденная этим зовом, к ней явилась двоюродная сестра Звенислава — дочь полоцкого князя Бориса. Принеся «всю свою утварь златую и ризы многоценны», она принялась молить о пострижении. Скоро не стало Звениславы, зато родилась инокиня Евпраксея. Именно она, видимо, принесла в обитель средства, необходимые для большого строительства.

Рядом с прежней Спасской церковью святая Евфросиния велела заложить новую, каменную. Ее за 30 недель воздвиг полоцкий зодчий Иоанн. Церковь дошла до наших дней. Внешний вид ее, когда-то исполненный совершенной красоты, изуродован позднейшими перестройками, зато чудесные фрески XII века до сих пор пребывают в сохранности. Историки датируют сооружение храма временем от 1143 до 1158 года. В нем находится каменная каморка, когда-то служившая святой Евфросинии кельей.

«Видевши же преподобная Еуфросиниа манастырь свой украшен и всего блага исполнен, — продолжает житие, — умысли создати вторую церковь камену Святей Богородици. И ту свершивши и иконами украси, и освятивши, предаст ю мнихом, и бысть монастырь велий. Видевши же блаженная манастыря два устроена превелика зело и пребогата, и рече в собе: „Слава Тобе, Владыко, благодарю Тя, Святый! Что есмь восхотела, то дал ми еси, и скончал еси, Господи, желание сердца моего“».

Древнейший из двух монастырей, с коими связана судьба святой Евфросинии, возродился в наши дни. Большая Спасо-Евфросиньевская обитель находится на окраине Полоцка и пребывает в цветущем состоянии [46] Святую Евфросинию принято считать основательницей этой обители. Но в житии ничего подобного не сказано. Ей передали землю, являвшуюся «метохией», то есть владением уже существующего монастыря. Так что, возможно, святая Евфросиния просто способствовала расцвету этой обители, основанной до нее и управлявшейся полоцкими епископами. И, может быть, создала там женскую иноческую общину, состоящую из представительниц аристократических родов. . Второй монастырь, ею основанный, Богородичный, исчез еще в древности.

Святая Евфросиния заботилась о духовном украшении своих монастырей. Ее слуга Михаил ездил с «многоценными дарами» в Константинополь, к императору Мануилу I Комнину и патриарху Луке Хрисовергу. Он привез оттуда икону Богородицы Эфесской, создание которой церковная традиция приписывает евангелисту Луке. (Речь идет, скорее всего, о «списке», то есть копии с древнего образа, сделанной в середине XII века византийскими мастерами.) Святой образ доставили в Полоцк. Здесь он нашел приют в недавно устроенном Богородичном монастыре и облекся в ризы из золота и драгоценных камней.