Александр Бубнов - В Ставке Верховного Главнокомандующего

Ответственность за эту неподготовленность падает на наше правительство и на высшие органы управления нашими вооруженными силами. Правительство несет ответственность за то, что, пренебрегая предначертаниями Петра Великого, не ставило перед войной нашей вооруженной силе задачу решения вопроса о проливах, а органы высшего военного управления несут ответственность за то, что, хотя эта задача и не была им правительством поставлена, они не сумели предусмотреть, какое громадное влияние на исход войны должно было бы иметь завладение Босфором, и, с чисто стратегической необходимости, не предприняли со своей стороны никаких мер к подготовке этой операции и не включили ее в свой план войны. Известную долю ответственности несет за это и Государь, который под влиянием безответственных и корыстолюбивых лиц его окружения направил нашу внешнюю политику на Дальний Восток, думая принести этим пользу России, и этим нарушил мудрый завет своего великого предка императора Петра I.

Это всё было прямым следствием режима государственного управления Россией перед 1-й мировой войной, при котором не было объединенного и ответственного перед страной за свою политику кабинета министров, а при котором каждый министр, будучи ответствен лишь перед Монархом, действовал по его безответственной воле, без согласия с остальными министрами и органами правительственной власти.

Как бы то ни было, наша неподготовленность к завладению Босфором была одной из причин, которые затянули войну и тем самым способствовали успеху революции.

Другая важная причина, способствовавшая нашему поражению, была смена великого князя Николая Николаевича. Отстранение от верховного командования этого решительного, мудрого и волевого вождя, пользовавшегося громадным доверием и популярностью в армии и во всей стране, несомненно, ослабило мощь духа народного и открыло путь революции, ибо, если бы она при нем и вспыхнула, что было маловероятно, он сумел бы немедленно принять энергичные меры, чтобы пресечь ее в корне, и во всяком случае «руки у него перед ней не опустились бы».

Впрочем лучшего доказательства возможности его влияния на исход войны, нежели уже приведенное выше мнение генерала Людендорфа, что с его сменой Германия «сделала шаг вперед к победе», не может быть, ибо, если противник наш сделал этим шаг вперед к своей победе, то мы тем самым сделали шаг вперед к нашему поражению.

Смена великого князя последовала по единоличной воле Государя, под влиянием Государыни и распутинской клики и вопреки настояниям правительства и общества, которые всячески старались отговорить от этого Государя, и потому он один ответствен за эту пагубную меру, приблизившую нас к революции и поражению.

В 1915 г. император Николай II, считая, что в тяжелую годину испытаний его долг быть во главе армии, устранил от верховного командования одаренного, военновысокообразованного, легендарно-популярного в войсках вождя, которого он не любил, и стал на его место, не имея для этого ни соответствующих способностей, ни знаний и ни того морального влияния, которое на русский народ и войска имел великий князь Николай Николаевич. Между тем сто лет перед этим, в еще более тяжелую годину для России Отечественной войны, предок императора Николая II, император Александр I, значительно более, нежели он, одаренный и знающий, сам устранил себя от верховного командования, считая себя для сего недостаточно военнообразованным и подготовленным, проявив этим возвышенное понимание своего монаршего долга, широту своего ума и глубину понимания блага России, и назначил, отвечая всеобщим желаниям, Верховным Главнокомандующим Кутузова, который, однако, не пользовался его личными симпатиями, но который в то время, подобно великому князю Николаю Николаевичу в 1-й мировой войне, один в России был способен нести тяжкое бремя верховного командования.

Но еще более важная, если даже не самая важная причина, широко открывшая двери революции и способствовавшая ее молниеносному успеху, была пагубная внутренняя политика престола, находившегося под влиянием гнусной распутиновщины и ретроградной идеологии разных недостойных и вредоносных деятелей. Политика эта, приведшая к упорной борьбе престола с общественностью, имела следствием всенародное возмущение, развила в стране революционные настроения и парализовала волю не только высших гражданских, но и военных правительственных кругов. Так как многие высокоавторитетные лица и даже близкие родственники Государя неоднократно, в самой решительной и драматической форме предостерегали его от пагубных для России и династии последствий этой политики, то за это он и Государыня, которая вдохновляла его упорство, несут перед историей нераздельную ответственность.

Ведь если русский народ, возмущенный распутиновщиной и доведенный до отчаяния враждебным отношением престола к патриотической общественности, выдержал всё же в течение 2 1/ 2лет тяготы войны, то нет сомнения в том, что при бережном к нему отношении и направлении внутренней политики не к ослаблению, а к всемерному укреплению его духа он выдержал бы еще и те несколько недель, которые отделили вспыхнувшую в конце января 1917 г. революцию от намеченных на весну того года решающих операций; и тогда Россия, вместо того чтобы позорно пасть в страшную бездну, закончила бы войну в блеске славы и величия.

Существует мнение, что известную долю вины в разжигании революции имеют и либеральные круги русского общества, объединенные в Государственной Думе и разных общественных организациях, и что их долг перед отечеством состоял не в том, чтобы в тяжелую годину войны разжигать революционные страсти, которые могли лишь привести нас к поражению, а, наоборот, в том, чтобы всеми способами препятствовать развитию этих страстей. Нет, конечно, сомнения в том, что эти круги вели, если и не прямо революционную, то во всяком случае резко оппозиционную пропаганду, так что верховное командование было даже вынуждено запретить доступ представителям этих кругов на фронт. Но не может быть сомнения и в том, что как бы ни было высоко развито сознание своего гражданского долга во время войны у русского общества, оно не могло не поддаться разрушительному влиянию, действительно, возмутительной и оскорбляющей чувство народного достоинства внутренней политики верховной власти. Этого не вынесли бы даже общественные круги наций, проникнутых самым возвышенным пониманием своего гражданского долга во время войны, а потому не приходится слишком обременять русскую общественность ответственностью за способствование развитию в стране революционных настроений.