А Самсонов - Сталинградская битва

Теперь рассмотрим вопрос о том, какое воздействие оказало контрнаступление на противника и что предпринимало гитлеровское командование в эти первые его дни. Участниками гитлеровской агрессии по этому поводу сказано немало. В уже упоминавшейся книге бывшего гитлеровского генерала Г. Дёрра "Поход на Сталинград" автор рассказывает о некоторых фактах, характеризующих обстановку в сталинградской группировке противника в первые дни контрнаступления советских войск. 19 ноября, пишет он, 21-я армия прорвала правый фланг 3-й румынской армии западнее Клетской, разгромив 4-й румынский корпус, и продвинулась до Селиванова, 5-я танковая армия, прорвав позиции 2-го румынского корпуса, к вечеру достигла своими передовыми отрядами Гусынки и Калмыкова, зайдя в тыл 3-й румынской армии. "Главные силы 3-й румынской армии были обойдены в результате этих двух прорывов и сбиты с позиций на Дону... Нельзя было принять эффективных мер против какой-либо из этих двух наступавших армий противника. У 3-й румынской армии не было никаких сил, которые она могла бы противопоставить танкам противника; слабые по численности резервы{118} за левым флангом 6-й армии ничего не могли предпринять, а резерв группы армий, 48-й танковый корпус, на который возлагались большие надежды, с самого начала преследовал злой рок"{119}. Что касается "злого рока", то из дальнейшего описания Г. Дёрра видно, что под этими словами следует понимать полное поражение 48-го немецкого танкового корпуса при его попытках остановить продвижение наступавших советских войск. Ценным, хотя и не бесспорным в деталях, является признание цитируемого автора в том, что наступление советских войск застигло врасплох гитлеровское командование, "6-я армия в тот день (19 ноября.- А. С.) еще не чувствовала непосредственной угрозы, и поэтому ее командование не считало нужным принять решительные меры. В 18 часов командование армии сообщило, что на 20 ноября оно намечает в Сталинграде продолжать действия разведывательных подразделений"{120}. И только приказ, отданный командующим группой армий "Б" в 22 часа, свидетельствовал о том, что враг стал ясно представлять размеры возникшей перед ним опасности{121}.

Почувствовав угрозу окружения, командование 6-й немецкой армии стало спешно перебрасывать свои резервы к внутренней стороне смыкавшегося кольца окружения советских войск. Но было уже поздно. Развитие событий опережало и делало бесполезными попытки фашистского командования противодействовать могучему советскому наступлению.

"После того,- пишет Г. Дёрр,- как 19 ноября слабые попытки предпринять контратаки были пресечены противником, перед русскими открылся путь к далеко идущим целям. Что это были за цели, выявилось с полной очевидностью 20 ноября, когда началось наступление и в районе южнее Сталинграда: русское командование задумало крупную операцию по охвату всех немецких сил в районе Сталинграда и в большой излучине Дона"{123}.

В. Адам, который был ближе к командованию 6-й армии рассказывает о событиях тех дней более выразительно и точно. В своих мемуарах в главе "Контрнаступление и окружение" он пишет следующее: "Телефон яростно звонил. Я сразу очнулся ото сна. Не успел я взять трубку, как услышал далекий гул. ,,Ураганный огонь!",- подумал я. Дежурный офицер доложил: ,,Тревога, господин полковник! Немедленно к начальнику штаба!".

То было начало советского контрнаступления. На листке календаря значилось: 19 ноября 1942 года"{124}.

Когда Адам явился в оперативный отдел, то уже вся 6-я армия была поднята по тревоге.

Из Осиновки в штаб армии по телефону докладывал генерал Штреккер, командир 11-го армейского корпуса: на позиции корпуса советские войска обрушили ураганный огонь. Земля буквально перепахана. Значительные потери. Основной удар нанесен по румынам. Из 4-го румынского армейского корпуса начштаба сообщил, что он опасается паники в своих войсках. Дивизии держатся, но из-за метели плохая видимость.

Генерал Паулюс ответил Штреккеру, что для обеспечения левого фланга 11-го корпуса 14-я танковая дивизия будет введена в бой юго-западнее Мело-Клетского.

"Паулюс положил трубку, молча взглянул на нас и снова протянул руку к телефону.

- Соедините меня с группой армий ,,Б".

Офицер оперативного отдела группы армий принял первое донесение 6-й армии об артиллерийской подготовке противника.

С этого момента телефон в кабинете начальника штаба звонил почти не переставая. Донесения, запросы, распоряжения следовали одно за другим. Подготовлялся вывод 14-го танкового корпуса из города. Генеральный штаб получил информацию о происходящем от своего офицера связи при 6-й армии по его собственной радиостанции; то был майор генерального штаба фон Цицевитч, сменивший майора Менцеля. Но мы все еще не знали ничего определенного о намерениях и направлении удара противника. Наконец около 7 часов генерал Штреккер снова дал о себе знать.

- Противник нанес удар со своего плацдарма. Мы пока удерживаем свои позиции. Удар нанесен по 3-й румынской армии, 376-я пехотная дивизия сообщает, что русские прорвали позиции 4-го румынского армейского корпуса и продвигаются вперед в южном направлении. Совершенно неясно положение 1-й румынской кавалерийской дивизии. Она уже не имеет никакой связи с левым соседом. Я переброшу 376-ю пехотную дивизию для прикрытия нашего фланга, развернув ее фронтом на запад. Нарушена телефонная связь с 44-й пехотной дивизией. Связной мотоциклист доложил, что артиллерийским обстрелом почти вовсе разгромлены передовые позиции у румын, танки красных все сровняли с землей.

Паулюс одобрил переброску 376-й пехотной дивизии на отсечную позицию, потребовал восстановления связи с 14-й танковой дивизией, а 1-ю румынскую кавалерийскую дивизию, отошедшую на восток, подчинил 11-му армейскому корпусу.

Из штаба группы армий ,,Б" мы узнали, что советская артиллерия в течение многих часов обрушивала тысячи тонн стали на позиции 3-й румынской армии. Затем две ударные армии прорвались с плацдарма у Клетской и Серафимовича. Румыны, видимо, храбро оборонялись, но были смяты и обращены в бегство. В настоящее время советские бронетанковые соединения, механизированные пехотные части и кавалерия неудержимо движутся дальше на запад. Ни германский, ни румынский штабы не могли сказать, где находятся передовые части противника. Одно было ясно: уже создана угроза 6-й армии с тыла"{125}.

19 ноября офицеры штаба 6-й армии провели в тревожном ожидании. С каждым часом все больше поступало сообщений о катастрофе. Надвигалась смертельная опасность. Около 19 часов Адам явился с докладом к Паулюсу, который заявил, что видит один выход из создавшегося положения: отход на юго-запад. Однако Паулюс, как послушный генерал, не решался действовать вопреки приказу Гитлера.