Анастасия Готовцева - Рылеев

Один из самых сложных вопросов, с которым неминуемо сталкивается каждый, кто изучает тайные общества 1820-х годов, — вопрос о планах захвата власти в России. Особенный интерес вызывают те из них, которые разрабатывались накануне 14 декабря 1825 года: если бы они были реализованы, история России вполне могла бы пойти по иному пути.

Между тем можно констатировать, что в ходе расследования по делу о тайных обществах вопрос этот остался непроясненным. Историк М. М. Сафонов констатирует: ни следователи, ни позднейшие исследователи так и не сумели «четко понять, что же задумали лидеры, что из задуманного было исполнено, а что осталось невыполненным, почему это произошло и кто виноват» {775} 775 Сафонов М. М. Указ. соч. С. 228, 230. . Это было вызвано прежде всего крайней невнятностью основного источника сведений — следственных показаний арестованных. Заговорщики понимали, что по законам Российской империи всем им грозит смертная казнь, и на следствии старались всячески преуменьшить свою вину. Ответ на поставленный следствием вопрос напрямую зависел от тактики, которую избирал для себя тот или иной арестант, его душевного состояния в тот момент, условий его содержания, методов, применявшихся на допросах, и т. п. Кроме того, многие из рядовых членов тайных обществ не были в курсе замыслов руководителей, зачастую они на допросах «достраивали» эти замыслы в соответствии с собственным пониманием ситуации. К тому же и следователи, исполнявшие волю императора Николая I, вовсе не желали добиваться от заговорщиков всей правды. Нити заговора вели к высшим государственным сановникам и руководителям крупных воинских соединений. Однако Николай не хотел распутывать эти нити, дабы не демонстрировать всей Европе, что армия и государственные учреждения плохо управляемы и заражены революционным духом. Следствие свело заговор к дружеским беседам о формах правления, а вооруженные выступления — к непродуманным действиям молодых офицеров, преданных своими руководителями {776} 776 См.: Готовцева А. Г., Киянская О. И. Движение декабристов в государственной пропаганде 1825—1826 гг. //Декабристы: Актуальные проблемы и новые подходы. С. 447—493; Киянская О. И. П. И. Пестель на следствии// Россия XXI. 2007. № 1. С. 162-196. .

Впервые русская публика получила возможность ознакомиться с планами действий заговорщиков (в том числе и со сценарием, подготовленным петербургскими конспираторами) 12 июня 1826 года — в этот день газета «Русский инвалид» опубликовала «Донесение следственной комиссии», составленное главным на тот момент правительственным пропагандистом Дмитрием Блудовым. Согласно «Донесению», единый план выступления 14 декабря разработали «директоры Северного тайного общества: Рылеев, князья Трубецкой, Оболенский и ближайшие их советники».

Начало составления этого плана Блудов отнес к концу ноября, к моменту, когда до заговорщиков «дошел слух, что государь цесаревич тверд в намерении не принимать короны». «Сия весть возбудила в заговорщиках новую надежду: обмануть часть войск и народ уверить, что великий князь Константин Павлович не отказался от престола, и, возмутив их под сим предлогом, воспользоваться смятением для испровержения порядка и правительства», — читаем в «Донесении». Несколько дней спустя диктатором был избран Трубецкой.

Местом же разработки плана стала квартира Рылеева, в которой происходили ежедневные совещания. Участники совещаний, согласно следствию, «представляли странную смесь зверства и легкомыслия, буйной непокорности к властям законным и слепого повиновения неизвестному начальству, будто бы ими избранному» {777} 777 ВД. Т. 17. С. 49, 51. .

Стратегия, которая в конце концов была выработана на этих «буйных» и «легкомысленных» собраниях, тоже была единой. Предполагалось под предлогом незаконности отречения Константина Павловича собрать войска на Сенатской площади и силой оружия заставить сначала Сенат, а затем и императора Николая вступить в переговоры об ограничении власти монарха, созыве парламента и организации Временного правления.

И всё же у двух главных организаторов восстания — Рылеева и Трубецкого — были расхождения тактического характера. Ссылаясь на показания Трубецкого, следствие утверждало, что он планировал «с первым полком, который откажется от присяги, идти к ближайшему, а там далее, увлекая один за другим… потом все войска, которые пристанут, собрать пред Сенатом и ждать, какие меры будут приняты правительством». Рылеев же, судя по «Донесению», считал, что полки надо собирать сразу на Сенатскую площадь, где «начальнику их, Трубецкому, действовать по обстоятельствам» {778} 778 Там же. С. 53. . Но в итоге тактические расхождения были сняты: заговорщики решили выводить полки прямо к Сенату. 33 декабря князь Трубецкой обещал, как показал на следствии, «на другой день быть на Сенатской площади, чтобы принять главную команду над войсками, которые не согласятся присягать Вашему величеству; под ним же начальствовать капитану Якубовичу и полковнику Булатову». Тогда же Трубецкой предложил захватить Зимний дворец.

Однако и Рылеев, и Трубецкой, и Якубович с Булатовым в решающий момент испугались. Говоря словами «Донесения», «все те, в коих заговорщики назначили своими начальниками, в решительный день заранее готовились их бросить». Восстание подняли младшие офицеры Гвардейского экипажа, лейб-гвардии Московского и Лейб-гренадерского полков. Этих офицеров главари якобы заманили — по большей части обманом — в свой заговор. Главным же виновником событий, по версии Блудова, был именно Трубецкой, тщеславный трус, в решительную минуту оставивший сообщников на произвол судьбы {779} 779 Там же. С 55, 58. .

«Донесение следственной комиссии», декларировавшее единство действий руководителей петербургского восстания по выработке плана, оказало сильное влияние на исследователей, занимавшихся его анализом. Одни историки в большей или меньшей степени разделяют правительственную концепцию, другие спорят с ней.

К первым принадлежали, например, биограф Трубецкого Н. Ф. Лавров и М. В. Нечкина; ту же точку зрения разделяет Я. А. Гордин. Признавая некоторые тактические расхождения Трубецкого и Рылеева, исследователи, тем не менее, уверены: «…в результате долгих и страстных прений на совещаниях декабристов в дни междуцарствия» был создан единый план действий, предусматривавший движение прямо на Сенатскую площадь {780} 780 См.: Нечкина М. В . Указ. соч. Т. 2. С. 225—226; она же. День 14 декабря 1825 г. М., 1985. С. 22; Лавров Н. Ф. «Диктатор 14 декабря» // Бунт декабристов. Л., 1926. С. 203; Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. С. 168— 169,183,184. .