Григорий Сивков - Готовность номер один

Учился я на рабфаке, на курсах штурманов и в промакадемии. Был пограничником и комсомольским работником. Затем работал в горком партии. В августе этого года а Политуправлении Южного фронта получил назначение в наш 210-й авиаполк. Вот коротко и все.

Комиссар аккуратно выбил погасшую трубку, положил е в карман и, попрощавшись с каждым из нас за руку ушел.

Позже в разных фронтовых ситуациях мы еще ближе познакомились с комиссаром Лещинером. И всегда он оставался для нас наставником, доступным товарищем, обаятельным и очень обходительным человеком.

Первый боевой вылет

Наконец наступил долгожданный день - 28 декабря 1941 года - день моего первого боевого вылета.

Настроение у меня, как и у всех ребят, было радостное. Совсем недавно начался разгром фашистских захватчиков под Москвой. Враг бежал бросая технику, оставляя наши города и села.

Мы сидим в землянке вблизи от стоянки самолетов. Жарко палит печка-буржуйка. На нарах аккуратно постлана солома. Маленький стол, на котором подмигивает походная лампа сделанная техниками из гильзы снаряда.

Немногословный и сосредоточенный капитан Сурай смотрит на карту, развернутую на столе.

- Идете девяткой. Ведущий Раубе - Гуржий. Ведомые: справа - Дорогавцев, слева - Ерошкин.

Напряженно слушаю капитана, ем, как говорится, его глазами, а в голове одна мысль: "Пошлет или нет..."

- Правый ведомый в третьем звене - экипаж Сивкова - Земякова, - слышу свою фамилию.

Вот оно, первое боевое задание, взволнованно думаю про себя и оглядываюсь на штурмана Петю Землякова. Он слегка раскраснелся - тоже волнуется, понимающе кивает и переносит взгляд на карту.

- Задача - бомбить танки противника, на окраине населенного пункта Медведково, вот здесь, - капитан показывает на карте. - Две зенитные батареи противника расположены в пяти километрах севернее цели. Вас прикрывают четыре истребителя И-6 из полка Тараненко. Все! Задача ясна?

Командир группы Иван Раубе отвечает за всех:

- Ясна!

- Выполняйте!

Капитан Сурай выходит из землянки. Командир нашей группы Раубе уточняет боевую обстановку, а ведущий штурман Гуржий - линию боевого соприкосновения. Затем Раубе объявляет свое решение:

- Идем строем "клин". Делаем над аэродромом своих истребителей два круга. Если "ишаки" взлетают, идем вместе, если нет - одни, без прикрытия.

Он задумывается, глядя на карту, потом говорит:

- Выруливаем на старт по зеленой ракете. Взлет по одному. Сбор группы над аэродромом.

С напряженным вниманием слушаем командира группы:

- На цель заходим с левым разворотом. Боевой курс 180 градусов. После бомбометания снижаемся с левым разворотом, уходим домой. Вопросы есть?

Вопросов, конечно, нет.

- По самолетам! - командует Раубе и вместе со штурманом Гуржием выходит из землянки. Следом за ними - все мы, экипажи боевого расчета.

Умрачное утро встречает зябкой тревожной прохладой. Молча расходимся по воим машинам. У моего самолета техник-лейтенант Королев докладывает:

- Товарищ младший лейтенант, самолет к боевому вылету готов!

- Хорошо, спасибо, Миша!

Он улыбается в ответ.

Волнуюсь, конечно. Надеваю парашют. Сажусь в кабину. Привычный осмотр приборов и агрегатов, проверка исправности действия рулей. Застегиваю замок привязных ремней.

Штурман Петя Земляков проверяет тем временем подвеску бомб. Залезает в свою кабину. Проверяет пулемет. Готовит карты.

Все в порядке. Ждем сигнала. Стремительно взлетает зеленая ракета.

Запускаем мотор. Выруливаем на старт. Комэск Сурай уже на старте. Взмахом белого флажка он выпускает каждого из нас в воздух.

Взлетаем. Волнение кончилось. Просто некогда волноваться. Работы в воздухе много и все надо успеть сделать вовремя: после отрыва от земли надо убрать шасси, а потом закрылки, увеличить шаг винта, проверить показания приборов, следить за скоростью и без опоздания сделать первый разворот. Кроме этого, нужно видеть все пространство вокруг.

Вижу самолет ведущего Раубе и все самолеты группы. Петя делает обзор своей зоны. Прислушиваюсь к двигателю. Работает нормально. Срезая круг, пристраиваюсь к ведущему. Постепенно все самолеты занимают свои места.

Деловито и мерно гудит мотор. В памяти четко встают слова командира группы, которые нам Иван Раубе часто повторял на учебных полетах: "Хочешь жить, держись в строю!"

Стараюсь точно сохранять место в строю. Зорко слежу за самолетом ведущего. Раубе слегка покачивает самолет с крыла на крыло.

- Внимание!

- Подходим к линии фронта! - говорит Петя по СПУ{1}.

У ведущего открылись люки. Даю команду штурману:

- Открыть люки!

Слышу в ответ:

- Люки открыты!

С самолета ведущего посыпались бомбы. Нажимаю на боевую кнопку. Бомбы летят на танки противника. Все время не отрываю глаз от ведущего. Весь строй, как единое целое, управляемое ведущим, делает левый разворот со снижением, на курс 90 градусов.

Справа сзади видим черные клубки дыма - разрывы зенитных снарядов противника. Чужих истребителей не видно.

Через полчаса - мы дома. Над аэродромом ведущий дает сигнал внимания, делает резкий отворот в сторону. Самолеты эскадрильи расходятся и по очереди заходят на посадку.

Произвел посадку, зарулил на стоянку. Здесь уже встречает моторист Иван Михайлов, поздравляет с боевым вылетом и спрашивает:

- Как мотор?

- Нормально, Ваня! Спасибо!

К самолету подходит комиссар эскадрильи капитан Лещинер.

- Пройдем на правую сторону самолета, - говорит он.

Мы с Петей Земляковым, ничего не понимая, растерянно идем за капитаном. Обошли самолет вокруг хвоста, остановились.

- Поздравляю с первым боевым вылетом! - протягивает комиссар руку.

Отвечаю:

- Спасибо, товарищ капитан, - потом спохватившись, чеканю во весь голос, прикладывая руку к шлемофону: - Служу Советскому Союзу!

Рядом на треноге щелкает фотоаппарат. Комиссар Лещинер широко улыбается.

- Получите на память фотографии, ребята...

Вот и состоялся первый боевой вылет. Ощущение от него - это сложная смесь чувства долга, страха и жажды схватки с врагом. Главным в полете было не потерять самообладания. Оказалось, что я был готов к этому.

Семья, школа, комсомол, аэроклуб и великолепные командиры-наставники подготовили меня к первому боевому вылету.

Ненависть к врагу, пришедшему на родную землю, - имела и в подготовке к полету и в самом полете огромное значение. Это не книжная фраза. В условиях войны ненависть к врагу имеет сой смысл. Она цементирует волю, учит мгновенно принимать решение и четко действовать. Ненависть к врагу мобилизует все силы бойца в единый порыв - победить во что бы то ни стало!

В первый свой боевой вылет я не увидел еще войны, не понял ее смертельной опасности. Разве что заметил клубы зенитных снарядов. Все мое внимание было сосредоточено на ведущем и подчинено одному: точно сбросить бомбы на вражеские танки.