Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Загадочная смерть в Мюнхене Льва Ребета в 1957 году и Степана Бандеры в 1959-м — оба были лидерами украинской эмиграции — явилась следствием распыления цианистого калия с почти мгновенным действием. Метод этот оказался столь эффективен, что судебные медицинские эксперты несколько лет считали причиной кончины Ребета сердечную недостаточность. Правду узнали лишь тогда, когда агент КГБ Богдан Сташинский [71]в 1961 году перешел в Западный Берлин и сдался немецкой полиции. Он признался, что совершил оба убийства. За первое, как он утверждал, в его честь руководство КГБ устроило шикарный банкет, а за второе он был награжден орденом Красного Знамени.

С первых дней существования советской власти тайный террор стал официальной функцией аппарата службы безопасности. Специальный отдел занимается планированием террористических актов, подбором и подготовкой террористов. Дело организуется таким образом, чтобы советскому правительству нельзя было предъявить обвинение в том, что та или иная террористическая акция произведена по его приказу. Во всех случаях кремлевское руководство должно остаться в стороне.

Отдел терактов до сих пор является наиболее важным подразделением советской службы внешней разведки. Об этом свидетельствует тот факт, что недавно его начальником был назначен генерал Коровин [72]. Он работал, прикрываясь должностью советника советского посла в Лондоне с 1953-го и до начала 1961 года, и имел на связи двух шпионов Джорджа Блейка и Джона Вассала. После провала последнего английская земля стала гореть под ногами генерала. Он был отозван и возглавил «корпорацию убийц» КГБ.

В 1922 году ЧК стала именоваться ГПУ (Государственное политическое управление), которое в 1934 году вошло в состав НКВД (Народный комиссариат внутренних дел). Под одной министерской крышей собрались все гражданские службы безопасности и разведки — тайные и явные, находящиеся в самой стране и за рубежом. И если служба внешней безопасности выросла в огромную глобальную шпионскую и террористическую организацию, то внутренние органы безопасности превратились в гигантского спрута, миллионы щупальцев которого проникли во все поры советского общества. Утверждают, что при Сталине один из каждых пяти советских граждан был секретным осведомителем. Кроме того, служба госбезопасности контролировала пограничную милицию, имела собственные войска, управляла всеми тюрьмами, трудовыми и концентрационными лагерями. Можно сказать, что она, эта служба, превратилась в сторожевого пса, присматривающего за правительством и даже Коммунистической партией. Страх, который испытывало все советское общество перед тайной полицией, был вызван тем, что ей предоставили право арестовывать людей не только по указанию диктатора и его подручных, но и по своему усмотрению судить их и казнить.

И все это без следствия и суда, предусмотренных конституцией и существующими законами.

В военные годы и после войны монстр НКВД претерпел не одно изменение. Сначала его воссоздали, затем вновь разделили и опять воссоздали, но в конце концов еще раз разделили на две организации: МГБ (Министерство государственной безопасности) — ныне КГБ (Комитет государственной безопасности) — и МВД (Министерство внутренних дел).

МГБ занималось шпионажем за рубежом и обеспечивало внутреннюю безопасность. МВД сохранило все полицейские функции, не связанные непосредственно с государственной безопасностью.

Очевидно, что любая секретная служба, которая тотально контролирует все слои общества и даже высшие эшелоны власти, должна сама жестко контролироваться диктатором, — в противном случае она проглотит его самого. Поэтому любой тиран понимает: время от времени ее необходимо чистить и ослаблять. История органов государственной безопасности СССР подтверждает это: тайная полиция развивалась циклообразно — то усиливалась, то ослаблялась; то ее штаты росли, то сокращались в результате чисток, иногда кровавых; то ее шефов возносили до небес, то их низвергали, преследовали и даже казнили.

Нередко после периода, в течение которого диктатор использовал тайную полицию, чтобы удержаться у власти, и, естественно, в знак благодарности осыпал ее всяческими милостями, наступало время, когда он резко сокращал численность ее персонала и сменял руководителей. И все это не только потому, что тайной полиции было слишком многое известно, но и из-за опасения: она может стать настолько сильной, что будет угрожать его собственной безопасности. После смерти диктатора его преемник обычно рассуждал таким же образом.

Сталин использовал ГПУ, чтобы ускорить коллективизацию и ликвидацию кулачества в начале тридцатых годов, и НКВД в середине тех же тридцатых — для устранения всех лиц, которым он не доверял — в партии, армии и правительстве. Потом в 1937 году провел чистку самого репрессивного аппарата. В чем же причина? Да в том, что его руководители и ответственные сотрудники знали о преступлениях диктатора. Плюс к этому их сила и влияние лишь немного уступали его мощи и власти. В 1953 году, после смерти Сталина, служба безопасности располагала достаточными возможностями, чтобы стать равной силой в борьбе за власть. Так называемое «коллективное руководство», образовавшееся после кончины диктатора, чувствовало, что не будет в безопасности, пока не ликвидированы верховный шеф тайной полиции Лаврентий Берия и его приспешники.

В ныне известном секретном докладе Хрущева на XX съезде Коммунистической партии в 1956 году — он вскрыл в нем преступления Сталина — особый упор был сделан на те акции, которые диктатор провел с помощью НКВД. И это не случайно. Хрущев не только возвестил о начале наступления против сталинизма и сталинистов, остававшихся еще в руководящих органах Советов, но и преследовал цель оправдать новую чистку в Министерстве государственной безопасности, которое он намеревался поставить под свой контроль, чтобы усилить собственные позиции в борьбе за место диктатора. Стремясь создать впечатление как в своей стране, так и во внешнем мире, что начинается новая эра «социалистической законности», Хрущев постепенно предпринимал различные шаги, чтобы стереть из памяти людей представление о службе безопасности как о репрессивном исполнительном органе. Одним из них было объявление 3 сентября 1962 года о переименовании Министерства внутренних дел (МВД) в Министерство охраны общественного порядка. Однако он не уточнил, чем же новое министерство будет заниматься, хотя и пообещал, что впредь ни один советский гражданин не предстанет перед тайным судом — судебный процесс должен быть гласным и открытым.