Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Не имеющие корней бродяги, перемещенные лица послевоенной Европы — эта среда всегда привлекала большое внимание разведслужбы Кремля. Советская разведка пытается приобрести агентуру и среди тех, кто имеет крышу над головой в своей собственной стране, то есть среди людей сравнительно благополучной судьбы. Но она неустанно ищет неудачников, недовольных, тех, кто испытывает материальные затруднения или у кого не удовлетворены амбиции, людей несчастливых или порочных — гомосексуалистов, алкоголиков, наркоманов. Короче говоря, типов социально неустойчивых, которым достаточно лишь легкого толчка, легкого соблазна, чтобы они вступили на путь предательства. Некоторых из них необходимо завлечь в западню, но иногда и этого не требуется.

Конечно, руководители советской разведки отдают себе отчет в том, что лица морально ущемленные, слабые психологически не могут быть, как правило, ценными агентами. Их используют поэтому лишь там, где под рукою нет ничего лучшего. Советы, безусловно, предпочли бы лиц, симпатизирующих коммунистической идеологии. Таких они стараются найти и сейчас — сочувствующих, но, конечно, не состоящих в компартии.

Два недавних случая, которые произошли в далеко расположенных друг от друга районах, свидетельствуют, по-моему, о трудностях, которые испытывает советская разведка в настоящее время. Два советских дипломата в Исландии совсем недавно были высланы из страны за то, что попытались оказать давление на молодого исландского фермера с целью привлечения его к шпионской деятельности в пользу Советского Союза. Они потребовали, чтобы он собирал для них информацию о военно-воздушной базе НАТО в Кефлавике [95]. Чем особо интересен этот случай в наше быстро меняющееся время, так это тем, что человек, привлекший внимание советской разведки, некто Рагнар Гуннарссон, тридцати двух лет от роду, носил в своем кармане членский билет коммунистической партии, членом которой он состоит до сих пор — г по крайней мере, до февраля 1963 года, когда была закончена эта книга.

И тем не менее — это очень симптоматично — коммунист отказался принять советское предложение, сообщил исландской полиции о домогательствах московских разведчиков и помог полицейским поймать их с поличным.

Советы обрабатывали Гуннарссона в течение длительного периода времени. Когда ему было всего двадцать два года, его пригласили посетить Советский Союз в составе туристической группы: трехнедельную поездку за счет советской стороны совершили тогда девять молодых исландцев. После того как вербовка сорвалась, советские представители попытались взыскать с Гуннарссона расходы по поездке в СССР, но он послал их куда подальше. Так и не смогли понять вербовщики КГБ: то ли они напали, не на того человека, то ли времена изменились. Последнее более вероятно: теперь не каждый коммунист чувствует себя обязанным шпионить для Советского Союза. Некоторые даже предпринимают шаги, чтобы расстроить планы агентов КГБ, дают им решительный отпор. Уиттакер Чэмберс и Элизабет Бентли в 1945 году обратились в ФБР и рассказали все, что знали о советском шпионаже в Соединенных Штатах. Они решились на такой шаг, хотя сами в течение нескольких лет были вовлечены в эту деятельность. И сделали это потому, что окончательно во всем разочаровались и порвали с коммунизмом. Гуннарссон поступил по-другому: он сразу отказался заниматься шпионажем, но остался коммунистом.

По-видимому, на Гуннарссона оказал влияние тот факт, что Советский Союз даже для лиц, ему симпатизирующих, ныне не является более «священной Меккой коммунизма». Он — один из покровителей коммунистического движения, а не единственный, как было прежде, когда не существовали другие социалистические государства. Похоже на то, что это обстоятельство сильно осложняет советской разведке поиск новой агентуры. Вербовка на идеологической основе ныне повсюду, за исключением развивающихся стран, не приносит плодотворных результатов.

Случай, происшедший в феврале 1963 года в далекой Австралии, еще ярче, чем предыдущий, высветил провал хваленой советской секретной службы в ее попытках идти в ногу со временем и успешно выполнять свои задачи, особенно в стране, где имеется отличная контрразведка. Еще в 1954 году Советам был нанесен в Австралии сильнейший удар, когда дезертировал резидент КГБ Владимир Петров, прикрывавшийся должностью третьего секретаря советского посольства в Канберре. Один из побудительных мотивов, толкнувших его на такой поступок, состоит в том, что он уже тогда видел: задачи, поставленные КГБ перед ним в Австралии, безнадежно невыполнимы, а его шефы в Москве не могли понять элементарной вещи — Австралия в 1954 году совсем не походила, скажем, на Германию конца двадцатых годов. И он знал, что вину за неспособность Центра организовать разведку в изменившейся обстановке взвалят на него.

Дезертир Петров раскрыл сеть советского шпионажа в Австралии, что привело к разрыву дипломатических отношений между Советским Союзом и этой страной, которые были вновь восстановлены лишь в 1959 году. К этому времени в тактике советского шпионажа было неоднократно зафиксировано появление «новой линии». Это коснулось и Австралии. Вновь открывшееся советское посольство в Канберре возглавил Иван Скрипов, один из руководителей КГБ — новое доказательство того, что в глазах Советов шпионаж — дело первостепенной важности. В конце концов Москва должна была наверстать упущенное на пятом континенте время. Скрипов — полная противоположность мрачным, молчаливым представителям «старой школы». Это веселый человек, охотно принимавший гостей, общительный, по-простецки хлопающий по плечу своего собеседника. Он импонировал австралийскому обществу, любящему открытость и общительность, и это помогало ему ввести любого в заблуждение относительно своих подлинных целей.

Кстати, «новая линия» просматривалась и в легкомысленных выходках капитана I ранга Евгения Иванова, заместителя советского военно-морского атташе (он же — офицер разведки) в Лондоне в начале шестидесятых годов, делившего благосклонность Кристин Килер с британским военным министром Джоном Профьюмо [96].

За спинами своих добросердечных австралийских хозяев Скрипов приступил к своей основной деятельности — созданию новой шпионской сети в стране. Но допустил серьезную ошибку: привлек для выполнения специальных заданий местную гражданку, которая была агентом службы безопасности Австралии. Это удачный ход со стороны австралийцев, которые, в сущности, использовали прием, часто практикуемый Советами. В данном случае он был обращен против них самих. Во многих других местах советская разведка обычно располагала хорошими возможностями для проверки надежности своих агентов или служащих посольств из числа местных граждан. За ними устанавливали наружное наблюдение, фиксировали, куда они ходили, с кем общались, о чем говорили, проверяли, как они выполняли задания. Но здесь, в Австралии, с сильной и бдительной контрразведкой, Советам не удалось привлечь к своей работе лиц из числа симпатизирующих компартии. Не было у них под рукой и достаточно доносчиков — информаторов и «топалыциков» (агентов, ведущих наружное наблюдение), чтобы контролировать даже своих групповодов. Поэтому они вынуждены были полагаться на «добрую волю» и готовность работать на советскую разведку своих «добровольцев». Как оказалось впоследствии, все это было напускное. Но люди КГБ не сумели правильно оценить поведение «добровольцев», потому что психология последних была им совершенно чужда.