Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа

Невольно напрашивается сравнение разведки с ужением рыбы. Я, например, нахожу, что у хороших рыболовов больше шансов стать хорошими офицерами разведки. Подготовка к рыбалке, тщательный учет погодных условий, освещенности места ловли, скорости течения и глубины водоема, выбор приманки — муха или червяк? — все это важные компоненты успешной рыбной ловли. Мгновение, когда рыба подсекается, это момент особого волнения и искренней радости, который может понять и оценить даже не рыболов-спортсмен, а рядовой любитель. Правда, последнего не заинтересует подготовка к ловле. Но для истинного спортсмена подготовка и сам процесс ловли — суть единое целое, две важные составные части рыболовецкого искусства, без чего и рыбку-то не поймаешь.

Меня всегда интересовал вопрос, почему Даниель Дефо — шпион и писатель в одном лице — никогда ни слова не упомянул о шпионаже в своих романах. В глазах многих людей Дефо — один из немногих профессиональных агентов в ранний период становления британской разведки. Он был не только удачливым оперативным сотрудником, успешно выполнявшим самостоятельные задания, но и стал позднее первым руководителем разведывательной службы Великобритании. Этот факт получил известность лишь через много лет после его смерти. Знамениты на весь мир романы Дефо «Робинзон Крузо», «Молль Флендерс» и «Дневник чумных лет». Но попробуйте найти в любой из этих книг хотя бы малейшую ссылку на шпионаж или упоминание о шпионах. Вне сомнения, Дефо тщательно избегал писать о прекрасно ему известных шпионских заговорах и интригах из боязни нарушить секретность. Но ведь человек с его умом и богатой фантазией мог бы придумать сюжет интересной шпионской истории, перенеся ее в другое время и другую обстановку. Тем не менее, я не могу избавиться от мысли, что Дефо никогда не сделал бы этого, поскольку интуитивно чувствовал: по соображениям безопасности он не мог изложить подлинный случай из собственной практики, а как настоящему писателю ему претило придумать оторванную от жизни и целиком высосанную из пальца шпионскую историю…

Своеобразно писал о разведывательном ремесле Джозеф Конрад. Я почти уверен в том, что польское происхождение Конрада наложило отпечаток на его проникновение в сущность заговора и образ мыслей шпиона. Ведь его отец был отправлен в ссылку, а два его дяди казнены за участие в заговоре против русских. У поляков большой опыт по части крамольных заговоров, и за это они должны благодарить русских: последние долгие годы пытались поработить Польшу. Нельзя было ожидать, что Конрад, будучи человеком таких качеств, напишет стандартный шпионский или приключенческий роман. Его интересовала моральная сторона разведывательного ремесла, побудительные мотивы, которые заставляли людей стать шпионами, доносчиками, предателями.

В последнее время стало выходить значительно больше книг о разведке. Но меня в первую очередь привлекают такие произведения, в которых (как у Конрада), рассматриваются причинные связи, заставившие людей посвятить свою жизнь разведке или контрразведке. Особенно трудно понять лиц, решившихся шпионить против своей родины. Среди них различают: шпионов, завербованных на идейной базе; шпионов заговорщиков, готовых оказать услуги другому государству в обмен на помощь в захвате власти, шпионов, продавшихся исключительно ради денег и, наконец, шпионов, которых заставили работать под угрозой шантажа.

В различные периоды истории преобладал, как правило, один из перечисленных побудительных мотивов к разведывательной работе. Но иногда с равным успехом отмечалось действие сразу всех этих причин. Клаус Фукс — типичный пример идейного шпиона, Гай Берджесс — заговорщика, шведский полковник Стиг Веннерстрём [132]работал из-за денег, а Джона Вассала взяли шантажом. И наконец, есть еще один тип шпиона — тот, что встает со страниц шпионских романов. Это самая многочисленная разновидность, и она неистребима, как сама литература. Пока мы находим удовольствие в чтении историй о приключениях выдуманного шпиона, сохраним его таким, какой он есть, хотя это — лишь миф.

В 1938 году офицер советской разведки, служивший в Соединенных Штатах под прикрытием, отдал в химчистку брюки. В одном из карманов оказалась пачка документов, полученных им от агента, работавшего в Управлении военно-морской разведки. Их обнаружил гладильщик. Бумаги передали куда нужно, и в результате был раскрыт самый серьезный случай советского шпионажа в то время. Конечно, офицер советской разведки, профессионал, фамилия которого Горин, допустил вопиющую небрежность. Его немедленно отозвали в Москву и наверняка расстреляли за преступную халатность.

Известны случаи, когда люди, которым надлежало быть особенно осторожными и бдительными, забывали портфели с документами в купе железнодорожных вагонов, такси и тому подобном. Внезапный обморок, а от этого никто не застрахован, мгновенно может причинить большие неприятности разведчику, ибо в данном случае речь идет не о состоянии здоровья, а о том, что самая кратковременная потеря контроля над собой может привести к пропаже секретных документов, а следовательно — к провалу тайного сотрудника и даже всей операции, в которой он участвует. Однако большинство провалов случаются не по вине офицеров разведки. Очень часто проколы — результат неумного упрямства или же непродуманного поступка руководства разведслужбы, совершенно не представлявшего, к каким последствиям могут привести его приказы.

Добропорядочная хозяйка пансионата как-то заметила, что у одного ее очень занятого постояльца прохудились подошвы ботинок. Она решила оказать ему внимание и по собственной инициативе отнесла обувь сапожнику. Тот порекомендовал заодно заменить и каблуки, а когда он снял их, то обнаружил в каждом пустоты, в которых находились полоски бумаги с какими-то записями.

Один из моих наиболее ценных немецких источников, когда я работал в Швейцарии в период Второй мировой войны, едва не допустил серьезного прокола, поскольку оставил внутри своей шляпы, как это делают аккуратные люди, подлинные инициалы. Однажды вечером мы с ним обедали вдвоем у меня в Берне. Кухарка заметила, что мы говорим по-немецки. И пока мы с удовольствием поглощали ее блюда — в общем-то она, конечно, готовила лучше, чем шпионила, — она выскользнула из кухни, внимательно исследовала шляпу моего источника и записала его инициалы. На следующий день она сообщила нацистскому агенту, у которого находилась на связи, что человек, посетивший меня, судя по его разговору, немец и назвала его инициалы.

Мой источник постоянно жил в Цюрихе и был представителем адмирала Канариса, шефа абвера — немецкой военной разведки и контрразведки. Он часто посещал германскую дипломатическую миссию в Берне. Когда он появился там в следующий раз, а это случилось через несколько дней после обеда у меня, два сотрудника миссии, которые уже ознакомились с донесением поварихи, отвели его в сторону и предъявили обвинение в контакте со мною. Источник прекрасно владел собой и проявил блестящую выдержку. Глядя старшему прямо в глаза, он холодно заметил, что это действительно так, поскольку я являюсь одним из его главных источников, и если они скажут об этом еще кому-ни-будь, он постарается, чтобы их убрали из Швейцарии. Затем добавил, что о контакте со мной знает лишь — адмирал Канарис и несколько высших руководителей в Берлине. Гестаповцы рассыпались в извинениях перед моим другом и, насколько мне известно, в дальнейшем сохранили молчание.