Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Европейские путешественники периодически отмечали эту не самую приятную часть жизни того времени. Например, К. Массон описывая время Екатерины II, писал: «Наличность вшей – явление самое обыденное в России, на которое почти не обращают внимания… Приезжая в гости, русские дамы оставляют лакеям свои великолепные чернобурые, песцовые, горностаевые, куньи и собольи шубы; в ожидании госпож своих, лакеи укладываются на эти шубы. При разъезде они закутывают барынь в драгоценные меха, населенные и кишащие паразитами; поэтому частенько приходится видеть, как во время партии виста хорошенькая женщина вынимает дорогую золотую табакерку, нюхает, потом изящно чешет виски, слегка зажимает насекомое между пальцев и, положив на эмалированную крышку, давит его ногтем, но еще чаще видишь, как офицеры и вообще светские господа попросту отделываются от паразитов и бросают их тут же на пол, не прерывая беседы» [856].

Блохоловки

Эркюль-Франсуа, сын Генриха II, короля Франции. 1556–1558 гг.

Кроме блох, в Зимнем дворце периодически случались «нашествия» клопов. Практика борьбы с этими паразитами была отработана. С ними боролись либо с помощью различных порошков, либо с помощью «клоповыжигалок» или «клоповарок». Это были миниатюрные самовары. Когда вода в самоваре закипала, то с помощью струи перегретого пара клопы выжигались в самых укромных местах.

Что касается порошков, то в мае 1838 г. камердинеру Николая I Гримму выдали на «заготовку травы против клопов для гардероба Его Величества» 50 руб. [857]Видимо, клопы, закаленные многовековой борьбой с человеком, не сдавались. Поэтому в июне 1839 г. камердинеру Гримму выдали «для выписки из Тифлиса… порошка для истребления клопов» еще на 50 руб. [858]

Борьба с паразитами с помощью «персидского порошка» приобрела настолько постоянный характер, что в 1847 г. камердинер императора Гримм просил дворцовых хозяйственников «выписывать из Тифлиса порошок для истребления насекомых». А в 1853 г. камердинер вновь заказал «пять фунтов персидского порошку» [859]. Объемы закупок наглядно свидетельствуют о размахе этой «борьбы».

Для уничтожения насекомых в Зимний дворец приглашались и профессионалы. А таковые в Петербурге имелись. Например, в «Санкт-Петербургских ведомостях» встречались следующие объявления (1842 г.): «Итальянец г. Принципе, химик и механик, уведомляет, что продает следующие вещи: симпатический порошок и жир (без яда) от крыс и мышей, порошок от блох. Также в домах разного рода гадов уничтожает в 24 часа».

«Придворным тараканщиком», использовавшим турецкие и персидские ядохимикаты, в конце XIX в. был новоладожский крестьянин Василий Лебедев. У него имелся постоянный подряд на истребление насекомых в Зимнем и Аничковом дворцах. Судя по тому, что у крестьянина появился собственный специализированный магазин и он смог построить на собственные средства двухэтажную школу, дела у «придворного тараканщика» шли неплохо [860].

Факт «нашествия» клопов на Зимний дворец в 1839 г. с удовлетворением отметил и французский путешественник маркиз де Кюстин: «Новый императорский дворец, вновь отстроенный с такими тратами людей и денег, уже полон насекомых, чтобы скорее украсить жилище своего господина, заранее отомстили за свою смерть, привив своих паразитов этим смертоносным стенам; уже несколько комнат дворца закрыты, прежде чем были заняты». Как мы видим, и здесь европейский «печальник о правах человека» «шьет политику» даже в сугубо бытовом вопросе.

«Нашествия» клопов в истории Зимнего дворца случались не единожды. Конечно, от клопов и блох «обороняли» в первую очередь императорскую половину. Но не всегда это удавалось. В 1841 г., когда молодая цесаревна, будущая императрица Мария Александровна, обустраивалась в своих комнатах Зимнего дворца, пришлось провести дезинфекцию ее личных покоев. Причина заключалась в том, что ее комнаты, как водится, достраивались в «последний момент» и была «пригнана масса рабочих для скорейшей отделки квартиры; они-то и занесли этих насекомых» [861].

Камер-юнгфера Марии Александровны вспоминала: «Пока мы прибирали и размещали вещи, граф Клейнмихель, который был распорядителем всего устройства, сновал беспрестанно по всем комнатам, заходил к нам и осведомлялся, не беспокоят ли нас блохи, уверяя, что он буквально съеден ими» [862].

«Дворцовые клопы» подчас становились причиной международных конфузов. В 1850 г. они буквально «зажрали» камергера нидерландской службы г. Гюса, размещенного в Зимнем дворце. Скандал приобрел такой резонанс, что переписка о нем шла на очень высоком уровне. В июне 1850 г. министр Императорского двора князь П. М. Волконский писал обер-гофмейстеру князю Гагарину: «До сведения моего дошло», что камергер нидерландской службы г. Гюс «не мог совсем спать от множества клопов». Министр распорядился отправить под арест («на сутки») смотрителя, отвечавшего за помещения для гостей, а также распорядился «осмотреть тщательно кровать и всю мебель, равно и в других комнатах Зимнего Дворца, переменить кровати, где окажутся клопы, а из мебели их вывести» [863].

Залетали в Зимний дворец и самые обычные «сезонные» комары. С ними бороться было проще. Та же камер-юнгфера писала: «Откроют все окна, потушат все огни, лакей внесет умывальную чашку, наполненную водою, и зажигает ветку можжевельника, держа ее над чашкой… комната наполняется можжевеловым дымом, и комары вместе с ним стремятся в открытые окна» [864]. Но главной «насекомой проблемой» Зимнего дворца оставались, конечно, клопы. Они атаковали всех самодержцев, включая и семью Николая II.

Обращаясь к проблемам гигиены, упомянем такой ныне прочно забытый дворцовый аксессуар, как плевательница. Эта деталь дворцовой меблировки вышла из употребления только в начале XX в. А в XIX в. плевательницы были совершенно обязательной частью дворцовых интерьеров. Например, в комнатах Александра III в Зимнем дворце, оборудованных в 1888 г., одна плевательница (стоимостью в 48 руб.) находилась в Уборной царя, одна в Ванной, две в Кабинете (по 96 руб. каждая), две в Угловой гостиной (по 136 руб.) и две в Белой гостиной (по 150 руб.) [865]. Всего 8 штук. Судя по их количеству, этими плевательницами, «с машинкой», активно пользовались, то есть сплевывали туда. Хотя традиция жевать табак, когда плевать просто необходимо, никогда не была популярной в России. Для того чтобы сплюнуть, необходимо было нажать на «шишечку», после чего откидывалась крышка и открывался жестяной или медный сменный вкладыш плевательницы. После «процедуры» крышка закрывалась, прикрывая плевок. Трудно представить, чтоб потребность сплюнуть тогда была столь настоятельна, что практически каждая комната императорской резиденции снабжалась плевательницей.