Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

В этой же поэме есть упоминание, что Керенского летом 1917 г. писали «и Бродский, и Репин». И. Е. Репин писал А. Ф. Керенского с натуры именно на втором этаже северо-западного ризалита Зимнего дворца, в кабинете Николая II.

После переезда в императорскую резиденцию главы Временного правительства Зимний дворец начал стремительно утрачивать свой помпезный облик. Об этом свидетельствует обер-гофмаршал П. К. Бенкендорф, посетивший Зимний дворец в первой половине августа 1917 г.

К этому времени новая власть уже «разобрала» помещения дворца под свои «офисы». Например, курировавший бывшее Министерство Императорского двора Головин занимал комнаты, находившиеся на первом этаже северо-западного ризалита, выходившие окнами на Неву. На третьем этаже Зимнего дворца, в одной из квартир Фрейлинского коридора, «временные» поселили «бабушку русской революции» Е. К. Брешко-Брешковскую с секретаршей.

А. Ф. Керенский со своими адъютантами в Зимнем дворце

А. Ф. Керенский в Готической библиотеке Николая II. 1917 г.

А. Ф. Керенский за работой в Готической библиотеке Николая II. 1917 г.

Заседание военного кабинета министра-председателя в Готической библиотеке Николая II. Слева направо: В. Л. Барановский, ГА. Якубович, Б. В. Савинков, А. Ф. Керенский, князь Т. Н. Туманов. 1917 г.

И. Е. Репин. Портрет А. Ф. Керенского. 1917 г.

Бывшего гоф-маршала П. К. Бенкендорфа потрясли изменения, произошедшие с торжественно-парадным обликом Зимнего дворца. Прежде всего, ему бросились в глаза грязь и множество людей, которых ранее увидеть в императорской резиденции было абсолютно невозможно. Наряду с «офисными барышнями», в Зимний дворец ввели охрану Керенского, и она очень «свободно» себя чувствовала в исторических залах.

Это были не отборные части, охранявшие Николая II, а революционная вольница, которая считала, что царские резиденции просто обязаны понести «материальные потери». На большинство из «потерь» просто закрывались глаза. Поначалу это были мелочи, им по инерции еще придавался характер «событий» [1096]. Но расследование, как правило, велось формально, и дела заканчивались безрезультатно. Летом 1917 г. несколько раз фиксировались попытки революционной вольницы проникнуть в Бриллиантовую комнату Зимнего дворца. Это было уже «по-крупному». А «по мелочам» – статуи в Белом зале Зимнего дворца украшали влажные полотенца, кепки, жакеты, портупеи и пальто.

7 августа 1917 г. члены Художественной комиссии заявили властям о том, что «пребывание воинских частей в исторических покоях Зимнего дворца может иметь самые губительные последствия». Однако политические реалии того времени были таковы, что Временное правительство приняло решение усилить гарнизон Зимнего дворца.

Белый зал Зимнего дворца. 1917 г.

Помещение ударниц Женского батальона в Зимнем дворце. 1917 г.

Ударницы Женского батальона на Дворцовой площади. Октябрь 1917 г.

Броневик и юнкера на Дворцовой площади. 1917 г.

Золотая гостиная императрицы Марии Александровны. Октябрь 1917 г.

Юнкера в Зимнем дворце. Октябрь 1917 г.

Баррикады из дров перед Зимним дворцом. Октябрь 1917 г.

Упомянем и об историческом курьезе – Зимний дворец в августовские дни «корниловщины» охраняли балтийские матросы с крейсера «Аврора». Все это, конечно, было чревато материальными утратами для резиденции.

Одним из знаковых эпизодов в жизни главной императорской резиденции стала историческая ночь с 25 на 26 октября, она вошла в историю как «штурм Зимнего дворца и арест Временного правительства». Ночной эпизод с конца 1920-х гг. превратился в одно из ключевых событий Великой Октябрьской социалистической революции.

В октябре 1917 г. ЦК РСДРП (б) принял решение о подготовке вооруженного переворота в Петрограде. В ответ Временное правительство усилило гарнизон Зимнего дворца. В результате на 25 октября (7 ноября) 1917 г. в Зимнем дворце удалось сосредоточить: 400 штыков 3-й Петергофской школы прапорщиков, 500 штыков 2-й Ораниенбаумской школы, 200 штыков «Женского ударного батальона смерти», до 200 донских казаков, отдельные юнкерские и офицерские группы из Николаевского инженерного, артиллерийского и других училищ, отряд комитета увечных воинов и георгиевских кавалеров, отряд студентов, батарею (6 орудий) Михайловского артиллерийского училища и 4 броневика.

Всего в обороне Зимнего дворца и Эрмитажа на 25 октября принимали участие порядка 1800 штыков, усиленных пулеметами. Роту самокатчиков (велосипедистов) по постановлению Батальонного комитета отвели с позиций, но к этому времени гарнизон Зимнего дворца усилился еще примерно на 300 штыков за счет батальона юнкеров из инженерной школы прапорщиков. Впрочем, численность защитников Зимнего дворца носила текучий характер, поскольку на момент штурма многие из их рядов, включая броневики и артиллерию, покинули резиденцию.

В ночь штурма Зимнего дворца юнкера и ударницы Женского батальона занимали все залы фасада второго этажа Зимнего дворца, от Александровского до Белого зала и Золотой гостиной. Хотя драгоценные паркеты и закрывала холстина, тем не менее парадные залы резиденции приобрели вид казармы. На полу были набросаны матрацы, на которых спали юнкера, в залах установили пирамиды для винтовок, на столах стояли пулеметы, приспособленные для стрельбы из окон дворца [1097]. Естественно, пребывание в Зимнем дворце огромного количества очень разных людей не могло не привести к материальным потерям и актам вандализма.