Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Периодически использовались и другие залы Невской анфилады. 4 марта 1896 г. врач и путешественник П. Я. Пясецкий (1843–1919) в Белом зале показывал царю «свою разворачивающуюся панораму, отлично исполненную, всего путешествия его с Куропаткиным из Энзели на Каспийском море до Тегерана, в прошлом году». Второй раз П. Я. Пясецкий показывал царю свои новые работы 3 марта 1904 г.: «Мама и д. Алексей обедали у нас и затем смотрели с несколькими приглашенными новые удачные произведения Пясецкого в Концертной».

Кроме этого, Концертная зала использовалась и для представления других масштабных проектов. Так, 16 марта 1904 г. царь осматривал там «планы крепостей». Очень возможно, что ему тогда представляли план крепости Порт-Артур.

П. Я. Пясецкий. Императорская чета в парке замка Компьень. 1901 г.

Императрица Александра Федоровна за работой на складе ее имени. 1904 г.

В январе 1914 г. в парадных залах Невской анфилады эксперты выставили для осмотра «коллекцию г-жи Нелидовой», ядро экспозиции составили «греческие древности», собранные русским послом в Париже А. И. Нелидовым. На этой временной выставке вместе с Николаем II побывал и цесаревич Алексей. 21 декабря 1916 г. состоялось высочайшее повеление о приобретении коллекции. [333]

В. А. Серов. Портерт императрицы Александры Федоровны

Когда началась Русско-японская война, по традиции в Эрмитаже устроили склад императрицы Александры Федоровны, где собирали пожертвованные продукты, белье, а дамы аристократки щипали корпию. 6 апреля 1904 г. царь отметил в дневнике: «Аликс пошла в первый раз в склад».

В феврале 1896 г. супруги стали вечерами гулять по залам Зимнего дворца. Сад у западного фасада резиденции еще не устроили, ездить в Аничков лишний раз супруга не желала, поэтому гуляли по залам. Поводом к тому стали визиты на дворцовую гауптвахту. Так, 12 февраля, после обеда (т. е. около 21 часа), супруги «обошли все три внутренние караула – от военных училищ». Возвращаясь, зашли в дворцовую кладовую, где «выбрали вещи из моей коллекции для украшения комнат».

Прогулка понравилась: «Оригинально в полутемных залах… Приятно было провести вечер, прогуливаясь по дворцу; осмотрели еще раз картины Айвазовского». Такие неспешные совместные прогулки по дворцовым залам, освещенным только дежурными лампочками, повторялись и позже: «Опять обошли караулы, т. к. у церкви стояли юнкера Павловского училища. Застряли в моей коллекции и перетащили массу вещей к себе в комнаты». Этими «перетащенными» вещами царь лично украсил свои приемные комнаты (15 февраля): «Утром после чтения возился с некоторыми вещами, которые я расставил в приемной комнате» (залы № 175 и № 176).

Посещения караулов продолжались вплоть до отъезда на коронацию в Москву. Каждый раз царь прилежно фиксировал эти посещения, отмечая полковую принадлежность караула: «Морской кадет, и казачью сотню Н<���иколаевского> К<���авалерийского> у<���чилища>». Периодически в этих караулах стояли ближайшие родственники царя. 11 марта Николай II отметил, что в карауле Николаевского кавалерийского училища на часах стоял великий князь Борис Владимирович.

Приемная Николая II

Кроме кладовых Зимнего дворца, вещи перевозились в комнаты царской семьи и из Аничкова дворца. Когда 10 марта родители повезли дочку к бабушке в Аничков дворец, они попутно осмотрели оставшиеся во дворце вещи Николая Александровича: «Осматривали мои прежние образа и старые вещи, хранящиеся в „сервизной“, – большую часть из них взял к себе в Зимний».

4 апреля 1896 г. царская семья, собрав необходимые вещи в сундуки, переехала на жительство в Александровский дворец Царского Села. 6 мая оттуда они выехали в Москву на коронацию.

После коронации и отдыха под Москвой, представительских поездок по европейским родственникам царская семья вернулась в Царское Село в ноябре 1896 г., откуда Николай II время от времени наезжал в столицу, бывая и в Зимнем дворце. Так, 8 ноября после церемонии представления одного из гвардейских полков царь завтракал с офицерами полка в Концертном зале, после чего он разговаривал «с офицерами в Ротонде. В 3 1/ 2пошли в Гербовый зал, где произошла церемония прибивки знамени Егерского полка и навязывания георгиевских лент на серебряные трубы 8 гвардейским батареям». В конце длинного дня царь констатировал: «Приятно провести сутки в наших уютных комнатах Зимнего».

В конце ноября царь и царица вернулись в Зимний дворец из Царского Села только на один день, к традиционному Георгиевскому празднику. 26 ноября царь записал в дневнике, описывая свой рабочий день в Зимнем дворце: «Проснулись рано с солнечным утром. Читал и провел время свободно [334]до 11 1/ 2ч. Пошел обходить войска и отставных. В 12 час. начался первый выход Георгиевского праздника для дорогой Аликс. После молебна и относа штандартов вернулись в Малахитовую к завтраку. Как всегда, в середине пришлось встать и спуститься на Иорданский под. для обхода столов георгиевских кавалеров. После завтрака была прибивка знамени Новочеркасского полка. Гешихте с д. Владимиром. Обновил наш садик. Читал. Обедали в б час. с Георгиевскими кавалерами». После посещения театра супруги вернулись в Царское Село.

Примерно такой же график движений из резиденции в резиденцию повторялся и в последующие годы. Обратимся к эпизодам жизни царской семьи в Зимнем дворце в 1904 г.

1 января 1904 г. у всей царской семьи был стандартный представительский рабочий день: «В 11 час. начался выход. После обедни работали с дипломатами и вернулись в Малахитовую в 1 1/ 2. Завтракали семейством как всегда. После этого Мама жаловала дам к руке. В 3 часа уехал обратно». «Обратно» – это в Александровский дворец Царского Села. Любопытно, что императрица Мария Федоровна, как упоминает царь, «одевалась в Зимнем в нашей спальне». Поскольку сын занял бывшую половину Марии Федоровны, вдовствующая императрица была вынуждена воспользоваться супружеской спальней императорской четы.

В Малахитовой гостиной периодически проходили заседания Исторического общества, звучали научные доклады. Так было 10 марта 1904 г.

В этот год из Царского Села в Зимний дворец императорская чета вернулась только 13 января 1904 г., накануне больших зимних балов: «Сейчас же начали разбираться и очень скоро привели комнаты в жилой вид. После чаю читал. Обедали вдвоем. Вечером чтение вслух».